часть людей занималась своими делами. Конструкты зафиксировали полицейских, которые наводили порядок, работающие рестораны, в которых были посетители и даже прогулочные лодки. Последние, ввиду ситуации, никого не катали, но экипажи управлялись с ними вполне себе ловко.

Население острова не превратилось в фанатиков и не стало бессловесными кусками мяса, пускающими слюни. Но каким-то образом оказалось под контролем Эшмуна. Ещё один важный факт — на территории Австралии перестали работать дарфоны и любые артефакты связи. Многие британские патриции пытались связаться с членами своих семей, которые находились на острове и ни одна попытка не увенчалась успехом. Звонков с их стороны тоже не поступало. Либо финикиец поставил под ментальный контроль каждого смертного, либо пронизавшая остров энергия нарушила принцип работы всех старых устройств.

В любом случае, Эшмун практически полностью себя обезопасил. Его точное местоположение не определить, на территорию Австралии не ступить, разведку не произвести. С другой стороны, он превратил этот кусок суши в своё собственное место заключения. Но видимо противник на что-то рассчитывал. Я даже предполагал, на что именно — скорее всего его мысли крутились о силах вторжения, который рано или поздно до меня доберутся.

Вот Чита встретила нас хаосом на улицах, остатками некроконструктов и армейскими патрулями, которые продолжали эвакуацию гражданского населения из центра города. Губернатор считал, что портал Пробоя может открыться снова и потому предпочёл перестраховаться. Жителей центральных кварталов спешно увозили подальше, а на окраинах разворачивали позиции артиллерийские расчёты — если улицы города снова окажутся забиты некроконструктами, власти собирались накрыть их волной артефакторных снарядов.

Тратить время на визиты к местному чиновничеству я не стал. Вместо этого приземлил конструкта на крыше офисного здания с обугленным фасадом и спрыгнув, потянулся силой к окружающему пространству.

Энергетический фон отлично сохранил отпечатки силы. Я отчётливо видел следы плетений, которые использовал Измайлов, равно как и чувствовал остатки мощи его противников, которые залатывали некроконструктов прямо на поле боя. Да и новых создавали здесь же, используя в качестве материала тела смертных.

Формат используемых техник был незнаком. Вернее, я прекрасно понимал смысловую нагрузку, которую несли их отпечатки. Но если присматриваться к отдельным компонентам, то всё обстояло сложнее. Другая логика построения управляющих цепочек и контуров, иная структура, чуждые схемы.

Но это было в какой-то мере логично. Если ты сталкиваешься с куском незнакомого мира, то существа оттуда могут применять любую технику. Что тревожило куда больше — странное поведение атакующих. Это не походило на открытие одного Пробоя, пусть и крайне мощного. Некроконструктов и тех, кто ими управлял, ещё можно было списать на особенности осколка чужого мира, который пристыковался к этому. Но вот закрытие портала не укладывалось ни в одну версию, где фигурировал бы обычный Пробой.

Он закрылся сразу же, как в него шагнул Измайлов. И сколько Мьёльнир не сканировал пространство на котором стояла арка перехода, восстановить его структуру не получалось.

Возможно некто решил отсечь Михаила от потенциального подкрепления и разобраться с ним одним. Либо банально запаниковал, когда обнаружил, что противник оказался на его территории. А может это с самого начала было ловушкой, в которую бывший студент с готовностью влез.

Одно было понятно точно — отправиться за ним я не смогу. Чем-то помочь, находясь здесь, тоже не выйдет. Измайлов оказался в неизвестном месте и был полностью от нас отрезан. У него же ещё и свадьба совсем скоро. Боюсь будет весьма неловко объяснять невесте, что жених может больше никогда не появиться в этом мире.

Скрипнув зубами, ещё раз подсветил весь город божественной силой. Настолько детально, что почувствовал каждый камень в стенах здания и всех его жителей. Бесполезно — никаких намёков на возможность открытия портала. Тянуться к божественной печати в его разуме, тоже сейчас не имело смысла. Смертный был отделён не просто расстоянием, а стенами, которые отгораживали эту версию вселенной от всех остальных.

— Надо ждать. Больше всё равно ничего не остаётся.

Вставшая рядом Найхва, мрачно озвучила очевидные фразы, а следом послышался тонкий голос Мьёльнира.

— Он выживет и разберётсс-с-ся. Есс-с-сли нет, мы им жестоко отомсс-с-стим.

По очереди глянув на золотоловосую и ежа, которые всё это время тоже пытались отыскать какие-то следы, которые могли бы помочь, медленно кивнул.

— Будем ждать. И готовиться на случай, если портал откроется вновь.

Оставаться здесь не имело большого смысла — я ограничился встречей со свитскими Измайлова и приказом перебросить сюда дополнительные силы гвардии. Включая Илву Скау с её отрядом элитных бойцов. Сейчас они находились в Пусане, выступая в качестве сдерживающего фактора — оттуда можно было нанести удар, как по Цин, так и по Японии. Но, пожалуй здесь от них будет куда больше пользы.

Сам я при необходимости мог легко вернуться в Читу — Мьёльнир создал артефакт, который можно было использовать в качестве точки привязки портала. Мне требовалось не больше десятка секунд, для быстрого перемещения в город.

Впрочем, пока я открыл переход в усадьбу, где озаботился её гарнизоном — провёл с ними ту же самую процедуру, что и с кавалергардами Оболенского. За это время Сандал успел домчать до Харбина и Пусана, оставив в обоих городах точно такие же артефакты. В теории, я мог бы открыть канал перехода, отталкиваясь только от своих воспоминаний о том или ином месте. Но во-первых, таких экспериментов пока не ставилось, а во-вторых, подобный метод точно потребует куда больше энергии, чем портал с точкой привязки.

Зато теперь я смог немедленно отправиться в Харбин, где провёл ту же самую процедуру с другими гвардейскими частями. Далеко не все были готовы через это пройти — чтобы принять новую мощь, требовалась полная искренность в своих желаниях. В данном случае — готовность сражаться под моими знамёнами и за мои цели. И пусть большинству солдат последние были понятны, тем не менее какая-то их часть отсекалась. По той простой причине, что пришли они в гвардию не ради спасения мира, а желая подняться ввысь по социальной лестнице.

Ничего плохого в подобном желании не было — им руководствуется немалое количество смертных, что не мешает им выполнять свои прямые обязанности. Но такой же силы, как все остальные, эти люди не получили.

Я бы с радостью задержался здесь ещё. Лично проверил, как идут дела и обработал бы не только гвардию, но и формируемую армию королевства. Но в Москве ждал находящийся на грани смерти Трубецкой. Потому пришлось возвращаться.

Всё время перелёта, остаток дня и солидную часть ночи я потратил на переговоры. Требовалось, как можно быстрее