Ответом ему было гнетущее молчание. Люди смотрели себе под ноги, избегая встречаться взглядом со своим главарем.

– Кто же нам заплатит? – спросил наконец один из разбойников.

– Мы не выполнили заказ, поэтому денег не будет, – ответил главарь.

– Хоть что-то мы должны получить! – сжимая кулаки, заорал другой разбойник.

– Я поделюсь с вами тем, что имею, но предупреждаю, монет мало.

Главарь развязал тесемку на кожаном мешочке. Он понимал, что должен бросить своим людям кость, чтобы избежать мятежа. Он также понимал, что после провала утратил уважение приятелей. Более того, они могли бы перерезать ему глотку, если бы очень разозлились на него.

Главарь уже предусмотрительно спрятал две монеты в сапог, из-за чего успел натереть мозоль. Но что такое боль от волдыря по сравнению с возможностью выйти из этой переделки не просто живым, но и с кое-какими деньгами?

– А Лиам ничего не получит! – заявил один из разбойников.

Побагровев от гнева, Лиам заорал:

– Я рисковал своей головой, как и каждый из нас! Я заслужил свою долю! – Он повернулся к главарю, ища у него поддержки.

Но главарь тут же отвернулся от Лиама. Двое против десяти – не то соотношение сил, при котором можно вступать в игру, если один из этих двоих – ты сам. Нет, он позволит этим мерзавцам поделить между собой долю Лиама – только бы они пощадили его, своего главаря.

– Все, хватит прохлаждаться, – сказал он через несколько минут. – Пора ехать дальше.

– Пусть каждый скачет своей дорогой, – предложил один из разбойников. – Так будет безопаснее для всех.

Главарь придержал коня, решив присмотреть за Лиамом, чтобы парень не натворил глупостей. А тот, глядя вслед разъезжавшимся разбойниками, проворчал:

– Должен признаться, мне не жаль расставаться с ними. Думаю, сейчас нам ничего не помешает довести дело до ума, получить с заказчика деньги и поделить их на двоих.

Бросив на Лиама тяжелый взгляд, главарь воскликнул:

– Что ты несешь, парень?! Двоим никогда не сделать того, что оказалось не по силам двенадцати!

– Нас было слишком много, и в этом была наша слабость. Мы просто мешали друг другу, понимаешь? А вдвоем мы с тобой придумаем. Да-да, не сомневайся. – Лиам горделиво выпятил грудь. – Так ты со мной или нет?

Вопрос обескуражил главаря, и он пробормотал:

– Там, где не справились двенадцать, двоим делать нечего. К тому же мы наследили, и теперь Маккена удвоит или даже утроит бдительность. Тебе и близко не дадут к ней подойти.

– Замок Маккены большой, как город, – заявил Лиам. – Людей через ворота проходит столько, что и не сосчитать. И я не верю, что стражники всех этих людей знают в лицо. Мы можем сойти за купцов. Или прикинуться нищими. Надо лишь попасть внутрь. А там мы отыщем эту девицу и выкрадем ее.

Главарь усмехнулся.

– Думаешь, она сама дастся нам в руки, да?

– Мы заткнем ей кляпом рот и свяжем по рукам и ногам.

– И ты думаешь, никто в замке не заметит, как мы тащим ее словно куль с зерном?

– Тогда мы убьем ее, – сверкая глазами, предложил Лиам. – Ты ведь сам говорил, что мы можем заработать вдвое больше, если она умрет.

– Чтобы ее убить, надо на это решиться. А у тебя, парень, кишка тонка.

– Клянусь, я смогу ее убить!

Главарь со вздохом покачал головой. Нет уж, довольно с него вероломства. И неудач тоже.

– Тебе, парень, когда-нибудь приходилось убивать беззащитную женщину? – спросил он.

– Кое-кого убивать приходилось, – уклончиво ответил Лиам. – Я не владею только мечом, но и с ножом обращаться умею лучше многих. И знаешь… Вонзая нож в сердце, я видел не только глаза этих людей, но и даже чувствовал запах их страха.

– Ты убил хоть одну женщину? – повторил вопрос главарь.

– Нет. – Парень отвел глаза и покачал головой.

Главарь с сочувствием посмотрел на него и тихо сказал:

– Это куда труднее, чем ты думаешь. Я не только о самом убийстве говорю, но и о том, что тебе придется с этим жить. Возвращайся домой, Лиам, и найди себе другую работу, почище.

– Мне некуда идти. Моего отца обвинили в предательстве и казнили, а нас с матерью выгнали из клана. Хорошо хоть, жизни не лишили.

Почувствовав симпатию к парню с трудной судьбой, главарь проговорил:

– Скажу еще раз: ты ступил на скользкую дорогу, которая ни к чему хорошему не приведет. Но останавливать тебя я права не имею.

Лиам вскинул голову и в запальчивости прокричал:

– Тогда мне больше денег достанется! Но как потом получить плату за работу?…

Главарь усмехнулся.

– Тебе надо подать условный сигнал, а затем ждать, когда она появится.

– Она?… – удивился Лиам.

– Да, она. Но не расслабляйся и будь начеку. Ты не найдешь у нее сочувствия. И пощады от нее не жди, – предупредил главарь.

Сообщив Лиаму все, что тот должен был знать о заказчице, главарь ускакал. Но еще долго он чувствовал на себе недобрый взгляд юного разбойника, и от этого взгляда по спине его пробегали мурашки.

Лиам сделал свой выбор, но главарь, теперь уже бывший, не терял надежды на то, что парень в конце концов образумится.

Громко звенели колокола, оповещавшие всю округу о предстоящей свадьбе. Давина очень волновалась, хотя и старалась не подавать вида. С огромным трудом удавалось ей сидеть неподвижно, пока леди Айлен поверх белой шелковой вуали крепила у нее на голове золотой обруч, украшенный самоцветами.

– А теперь встань, чтобы мы могли убедиться, что обруч крепко держится и надет правильно, – приказала леди Айлен.

Давина послушно встала со стула и прошлась по комнате с тяжелым венцом на голове. Когда же она вернулась на прежнее место, к ней подошла сестра Джеймса Кэтрин и повязала вокруг ее талии золотую цепь чужеземной работы.

– Ты прекрасна, – прошептала Кэтрин. – Джеймс лишится дара речи, увидев тебя.

Давина улыбнулась про себя. Как бы ей хотелось, чтобы Джеймс и впрямь онемел, сраженный ее красотой.

Колокола продолжали звонить, и Давина, в тревоге посмотрев на леди Айлен, пробормотала:

– Нам надо поспешить…

– Еще минутку, – ответила хозяйка замка, поправляя складки на платье девушки. – Не беспокойся, церемония без невесты начаться не может.

– Подождите, миледи. У меня для вас подарок – отрез шерсти, сотканный нашими мастерицами, – сказала компаньонка Давины, протягивая ей сложенный вчетверо тартан. – Я подумала, что вам захочется в последний раз накинуть на плечо плед в цветах клана ваших предков.