Я хотел было сказать, что уже убил немало монстров, причем без всякой магии, но в последнее мгновение прикусил язык. Во-первых, далеко не все из моего прошлого стоило озвучивать. Официально я никогда не просыпался на поле битвы с потерей памяти, а значит не убивал в деревне рядом с этим полем ни Черную Шептунью, ни варга. И про архара, убитого мною в Гаргунгольме, ни Амана, ни мы с Кастианом тоже никому не рассказывали — слишком сложно было бы объяснить, как это удалось не-магу, пришлось бы тогда упоминать про демонический топор… К чему побуждать появление лишних слухов?

Так что официально я лишь помог Амане справиться сперва с маридом, оттянув его внимание на себя, а потом с ветси. А еще, опять же официально, сумел зарубить какого-то демона-мимика, принявшего облик почтенного Ирдана. Пожалуй, не так уж густо, и точно не повод хвастаться.

Первое время третьекурсники держались отстраненно. Потом обе девчонки и один из парней, очевидно, свыклись с мыслью, что вместе с ними «на корм монстрам», как выразилась одна из студенток, отправили совсем новичка, и, наконец, перестали меня игнорировать. А вот остальные парни так и держались в стороне, причем не только от меня.

— Так даже лучше, — пробормотала одна из девушек, светло-русая северянка Ольха, когда я спросил ее о причине такого их поведения. — Пусть будут сами по себе. Ну их.

Но объяснить свои слова отказалась.

* * *

Сообщение, доставленное в Академию, гласило, что жители небольшой деревни рядом с Кенасскими Болотами видели несколько азанов, по каким-то причинам отставших от своей мигрирующей на юг стаи.

Пять жителей деревни, услышавших их пение, «подверглись петрификации», которая до сих пор не прошла и, очевидно, требовала вмешательства мага. Азаны же, похоже, решили на этих самых Кенасских Болотах поселиться. Помимо петрификации, эти летающие монстры были известны своей способностью моментально воспламенять что угодно, ну и в целом, это было не то соседство, которого хотелось жителям окрестных деревень.

Все это профессор Тобиас рассказал нам на первом же привале, объяснив, что снятием петрификации с пострадавших он займется сам, а потом нам предстоит выследить на болотах всех азанов и убить их.

— Или, хотя бы, заставить возобновить миграцию, — после паузы добавил Тобиас. — Главное, чтобы они перестали быть опасны для людей.

— На болотах, — со стоном повторила вторая девушка, Ашу. Родом она была откуда-то с юго-востока, по принятому там обычаю выбривала себе виски, а остальные волосы заплетала в две косы. Вроде бы эта прическа должна была что-то такое религиозное символизировать, но в детали я не вдавался. — На болотах же мокро, грязно и комары!

Парни восприняли новую информацию молча, только один из тех, которые держались наособицу, повернулся в мою сторону и смерил меня внимательным взглядом. Предполагал, что, раз я «нулевичок», от меня могут быть проблемы? Или дело было в чем-то другом?

* * *

Едва мы добрались до той самой деревни, жители которой и сообщили о появлении тварей, как профессор отправился в дом старосты, договариваться о конюшнях для лошадей, оставив нас ждать во дворе. Договаривался он куда дольше, чем я ожидал. А когда, наконец, открыл дверь, то так и остался стоять в ее проеме, даже не спустившись к нам по ступеням, а за его плечом маячила улыбающаяся розовощекая девичья мордашка — уж не знаю, кем эта девушка приходилась старосте и что она в этом доме делала.

— Я займусь петрифицированными людьми, а потом разберусь тут еще кое с какими проблемами, — сказал нам профессор негромко, чуть ли не шепотом, и оглянулся в комнату позади себя, будто боялся там кого-то разбудить. — Так что вы, ребята, отправляйтесь на болота сами. Когда знаешь, чего ожидать, азаны достаточно безобидны. Уверен, вы прекрасно справитесь и без меня.

Хм? Мне тут же вспомнилась фраза профессора о том, чтобы я держался рядом с ним, когда прибудем на место, но сам Тобиас об этом уже явно забыл…

Девица, все это время молча улыбавшаяся из-за спины профессора, в этот момент и вовсе вцепилась в его руку и потянула назад в дом. М-да, по возрасту она годилась ему в дочери… Я мысленно покачал головой, но вслух ничего не сказал — личная жизнь как профессоров, так и деревенских барышень меня никак не касалась.

Остальные студенты с недовольными минами запереглядывались, но вслух недовольства никто не выразил — заставить профессора передумать вряд ли бы получилось, и портить отношения с ним тоже никому не хотелось.

Так что профессор вновь скрылся внутри дома старосты, а сам глава деревни, еще крепкий старик, что-то вполголоса буркнул вертевшемуся под ногами мальчишке, и тот моментально убежал.

— А я видела супругу профессора Тобиаса, — проговорила, не к кому не обращаясь, Ольха. — Очень милая симпатичная женщина. И они так хорошо смотрелись вместе… Вот никогда по человеку не поймешь заранее, что он из себя представляет.

Тут как раз вернулся отправленный мальчишка, приведя деревенского парня малость постарше себя, который должен был служить нам проводником.

Добрались до болот мы даже слишком быстро. До болот и до комаров… Да уж. Теперь я прекрасно понимал, почему так страдала Ашу от одних только мыслей о местных насекомых. Они оказались куда хуже, чем все встреченные мною прежде монстры и уж точно хуже, чем азаны, которых мы должны были тут выследить и убить.

Проводник, доведший нас до нужных болот, незаметно смылся, так что тропки пришлось искать самим, а перед каждым шагом проверять пространство перед собой палкой на случай, если попадется глубокая яма или трясина. Понятно, что если бы кто-нибудь все же провалился, вытащить невезунчика магией не составило бы проблемы, но никому не хотелось промокнуть в грязной воде или, того хуже, ее нахлебаться.

После исчезновения проводника прошло едва полчаса, когда парни, державшиеся наособицу, заявили, что нам лучше разделиться и исследовать болота двумя группами, после чего сразу же, даже не став дожидаться согласия, развернулись и зашагали на юг — уж не знаю, чем это направление показалось им лучше всех остальных.

А болота чем дальше, тем меньше мне нравились. К комарам добавилась мелкая мошкара — «гнус», как ее назвала Ольха. Жужжать гнус не жужжал, но кровь пил еще активнее.

Меня аж пробило на ностальгию при воспоминании о совсем других болотах, в которые мы с Аманой, Кастианом и Зайном попали, когда