корвет пошел своим путем. Я очень надеялся, что корабль привлечет внимание к себе, и наши враги не заметят маленькую скромную лодку.

Итак, защищенный фальшивым флагом князя Шамры и собственным изворотливым умом, я повел «Громобой» навстречу княжеской эскадре. Они отреагировали предсказуемо:

– Эй, на корвете! – заорали в рупор с ближайшего фрегата. – Кто вы и какого полосатого гоблина тут делаете?

– Мы здесь занимаемся разведкой, проверяем доносы наших шпионов, которые утверждают, что Кошачье братство возродилось, – прокричал в рупор Старый.

– Но кто ж лезет в пасть к пиратам на единственном корвете? Если попадете в засаду, то вам уже никто не поможет, – раздалось в ответ.

– Хочу вас разочаровать, мы тут уже пять дней и все еще никуда не попали. Зато обнаружили их базу. Когда мы сунулись туда, нас обстреляли из сотни мелких и средних пушек, – ответил Старый.

– Клали мы на их малые пушки, наши борта сделаны из белого дуба, им их не пробить. Так куда плыть, капитан?

– Я старший помощник, у капитана горло разболелось. А плыть надо вон в ту протоку. Но осторожно, там довольно сильное течение, да и фрегату развернуться негде.

– Это не важно. Мы выйдем на пиратскую базу, дадим по два-три залпа, а после высадим десант в полторы тысячи бойцов.

– Не забывайте, у них есть еще и фрегат с корветом, – предупредил Старый.

– Мы оставим достаточно людей на каждом борту для ведения боя, а трехкратный перевес в весе залпа даст нам скорую победу.

– Смотрите, я вас предупредил, и потом, прошу, претензии нам не предъявлять.

– Мы бы отлично справились и без вас.

– Как скажете, мы можем пропустить вас вперед и все предоставить вам. Все равно славы мы тут не получим, даже если будем помогать вам. Все, по-любому, скажут, что наш вклад будет несущественным. А это значит ни славы, ни денег.

На том переговоры закончились. Старый предусмотрительно умолчал о втором фрегате и, о том, что на пиратских кораблях стояли пушки увеличенного размера. Значит, что по мощи залпа они приближались к восьмидесятипушечному линейному кораблю. Корвет тоже был модернизирован подобным образом. Об этом мы узнали от Артемия.

Я с нетерпением ждал, когда княжеская эскадра начнет движение по узкому проливу, где действовало течение в пять узлов. Из-за него было необходимо сильно убавить парусность, что автоматически снижало управляемость судном. От Артемия я знал, что в самом узком месте магистр приказал затопить два флейта, предварительно срубив все мачты. Эта искусственная мель была пристреляна из двух тяжелых береговых батарей. Попавший на нее крупный корабль неизбежно развернет действием течения поперек пролива, дополнительно мешая идущим позади кораблям.

С фрегата спустили ялик, и капитан отправился с докладом на флагман. Еще целый час они мучили котика за хвост, что было нам на руку. И вот, наконец, ялик вернулся и фрегаты стали ставить паруса, начиная с ближайшего ко входу в пролив. Кажется, мой хитрый план сработал. Один за другим фрегаты стали медленно втягиваться в узкое пространство между двух островов. Я с трудом удержался, чтобы не потереть руки. А вдруг кто-то наблюдает сейчас за мной в мощную оптику. Ведь дело еще не сделано, по моим подсчетам Артемий как раз должен добраться до кошачьего магистра. А там все зависит, как тот среагирует.

Но хотел я или нет, план пришел в действие, и теперь успех зависел от меня в меньшей степени, чем от двух других действующих сил. Еще час прошел, прежде чем первый фрегат вошел в пролив, за ним, с интервалом в двадцать минут, пошел флагман, за ними потянулись три оставшихся фрегата.

– Плотника ко мне, – приказал я вахтенному.

Он убежал и Серый появился в пять минут.

– У вельбота есть мачта и парус, а шлюпкам срочно сооруди временные мачты и по парусу, – отдал я распоряжение Серому, а потом поставил задачу боцману: – А ты, Рыжий, загрузи в каждую посудину чего-нибудь горючего, да под хлам по два бочонка пороха спрячь. Брандеры вслед им пустим по течению. Тем, кто ими будет править, по десять золотых сверх добычи.

– Справедливо, капитан. Думаю, желающие найдутся, – согласился Рыжий.

Вот теперь я сделал все от меня зависящее, чтобы план удался. В проливе в миле от нас маячила корма последнего фрегата. А передо мной стояли три добровольца.

– Итак, парни, правьте свои лодки на один фрегат, пусть лучше один утонет, чем два повредите. Правьте до последнего, пусть там даже по вам стреляют. Да, кстати, возьмите в оружейной по большому щиту, скажите, что я приказал. Очень важно, чтобы брандеры сработали. Ну а станет невмоготу, поджигайте все, прыгайте за борт и гребите к суше.

***

– И как он выглядел, – магистр пронзил взглядом Артемия.

– Огромный мужик, силищи немереной, вот такого роста, с большой проседью. Лет сорок с небольшим.

– Говоришь, и якорек у него видел?

– Да, вот тут на шее.

– Очень похож на Никифора, боцмана с моего старого корабля. А капитан?

– Он точно какой-то странный и на старого пирата не похож, да и годами не подходит, молодой, слегка за тридцать. Но башковитый: за десять минут такой план придумал!

– Ну если там Никифор квартирмейстером, то при нем