– Тюльпан-два, к пуску готов!

– Гиацинт-один, к пуску готов!

– Гиацинт-два, к пуску готов!

– Дивизион, цель номер семь, «авиабаза», квадрат двадцать четыре, к бою! По получении приказа пуск полным боекомплектом, побатарейно, с интервалом две секунды!

На пульте перед полковником одна за другой загорелись четыре лампы готовности пусковых. Он откинул защитный колпак с тумблера, под которым пряталась красная кнопка, с надписью по ободку «Произвести пуск!», и вдавил ее, словно пытаясь продавить метал и пластик пульта насквозь. На этот раз контрольные лампы подтверждения вспыхнули одновременно, и полковник, рывком подвинувшись к распахнутому люку, выглянул наружу. Рядом стоял БТР батальона охраны, и из люков, вопреки приказу, пялились на одну из видневшихся в отдалении пусковых, где уже распахнулись створки и поднималась в боевое положение ракета, головы членов экипажа.

«У, гоблины!» – разозлился полковник и только собрался заорать на нерадивых подчиненных, когда под пусковой вспыхнуло пламя и ракета, привстав на огненном столбе и оставляя за собой столб белого дыма, рванулась в зенит. Чуть дальше встал еще один рассеивающийся белый столб – обе батареи дивизиона стреляли синхронно. Прошло две секунды, и притихший от неожиданного грохота лес потряс новый громовой удар – это стартовали ракеты со вторых пусковых. Сверху сыпалась сухая хвоя и планировали дымящиеся обломки сучьев. Похоже, что одна из ракет стартовала через еловую крону.

Первым ракеты в воздухе обнаружил «Глобал Хоук»[43], летевший к северу в пятидесяти километрах восточнее. С девятнадцатикилометровой высоты Калининградская область просматривалась насквозь, до самого моря. Беспилотный разведчик должен был засекать места пусков ракет ПВО и пуск «Искандеров» принял за залповую стрельбу одного из дивизионов С-300. Прежде чем оператор через спутник успел вмешаться, предупреждение об угрозе с земли дошло до всех находящихся в воздухе машин Коалиции, заставив занервничать пилотов.

Но спустя секунды в Любони сообразили, с чем имеют дело, определили координаты стартовой позиции, и четверка F-35, дежурящая в воздухе над озером Ханза, по прямой ринулась к цели, на форсаже преодолевая звуковой барьер. Пилоты не знали, какую именно цель им предстояло атаковать, и предположили, что это дивизион С-300, о пуске ракет которого они только что получили предупреждение. Малая высота полета должна была предотвратить их поражение дальнобойными средствами ПВО, а огромная скорость – спасти от ракет малого радиуса действия. Леса, поля, свои и чужие позиции на малой высоте сливались под крылом в неразличимую массу, где невозможно было разглядеть никаких деталей. Человеческие чувства пасовали перед этой картиной, скорость нервных сигналов человека безнадежно отставала от требуемой, поэтому машины вела автоматика. Они не преодолели еще и половины пути, когда над лесом у Майского рванулась в небо вторая четверка «Искандеров».

Информация о пуске дошла до командного пункта тактической ПРО еще до того, как спутники и наземные радары обнаружили набирающие высоту ракеты. Первым рубежом обороны были барражирующие над северной Польшей F-16 с противоракетами. Но недоподавленная русская ПВО не позволила им патрулировать над вражеской территорией, к тому же операторы АВАКСов, которые должны были наводить их на цель, с опозданием выделили нужные отметки из-за сложной помеховой обстановки, и эту идею пришлось оставить.

Зато уже через минуту, получив информацию со спутников, сначала первая, а потом и вторая четверка ракет были взяты на сопровождение радаром батареи THAAD в районе Познани.

– Быстрее, ребята, быстрее! – торопил бойцов дивизиона командующий ими полковник в кислом дыму сгоревшего ракетного топлива, которым после пуска затянуло лес.

Он не знал, сколько времени у них осталось, но опыт и простой здравый смысл подсказывали ему, что «подарок», который он преподнес Коалиции, не остался незамеченным и сейчас в его сторону уже летит «расписка в получении». Требовалось убраться с опушки как можно скорее и уходить в глубь лесного массива, туда, где укрыты тэзээмки и пункт подготовки информации.

Грохот налетающих F-35 далеко отставал от самих машин, и в назначенной точке самолеты сделали горку, набирая необходимую для атаки высоту. Спустя секунду оружейные люки первой пары распахнулись и взрыв пиропатронов швырнул в спрессованный скоростью воздушный поток четыре авиабомбы JDAM 2000-фунтового калибра, по две с каждого самолета. Едва дождавшись подтверждения сброса, их пилоты, почти теряя сознание от плавящих тело перегрузок, со снижением вошли в левый вираж, ложась на курс отхода.

Более опытным экипажам второй пары, идущим чуть позади, пришлось задержаться на высоте подольше. Их вооружение состояло из противорадиолокационных ракет, которыми они должны были атаковать цель, если она вздумает защищаться. Через секунду визжащий звук зуммера дал понять, что обнаружено излучение РЛС наведения ракет комплекса SA-12, но не впереди, а правее, значительно дальше к северу.

Один из пилотов, предположив засаду, немедленно нырнул вниз, вслед за первой парой, второй задержался, чтобы выпустить по источнику излучения ракету. Это была ошибка, и она стоила пилоту жизни. Минуту спустя его самолет исчез в ослепительной вспышке, когда его одна за другой поразили две зенитные ракеты.

Бомбы, сброшенные первой парой, еще некоторое время набирали высоту по пологой параболе, все больше теряя скорость. В верхней ее точке они раскрыли короткие крылышки и попытались определить свое местоположение. Орбитальное глушение все еще продолжалось, сигнал со спутников был определен как недостоверный, поэтому их куцые электронные мозги отключили наведение по сигналам GPS и переключились на примитивную «инерциалку». Ошибка наведения в этом случае значительно возрастала, но мощность взрывчатки вполне компенсировала этот недостаток. Люди, копошащиеся впереди и внизу, куда целились сейчас набитые взрывчаткой металлические чушки, были уже мертвыми, просто еще не знали об этом.

Командир ополовиненной ночным налетом батареи «Панцирей» вполголоса выругался, когда F-35, едва чиркнув по самому краю зоны поражения, ушли в сторону. Но на экранах батарейного «Ранжира»[44], выпав из пелены помех, продолжали двигаться несколько целей. Из трех оставшихся «Панцирей» дотягивалась до бомб только одна машина. Голосовой связи с ней не было, но батарейная АСУ, рассчитанная на действия в самых тяжелых условиях, передала целеуказание без сбоев.

Падающие бомбы представляли собой слишком сложную цель, они были маленькими и находились слишком далеко. К тому же, несмотря на то что «Панцирь» теоретически был трехканальным комплексом, расчеты почти не тренировались в поражении более двух целей одновременно. Тем не менее командир машины использовал все целевые каналы, и трехракетный залп размазал по небу три из четырех бомб бурыми пятнами разрывов.