Отчего же, в его мире все возможно. Куда более жуткие вещи.

Арина впервые вдруг испугалась по-настоящему. Именно тут, напротив Вестминстерского дворца, такого знакомого – возможно, она смотрит на него под тем же углом и в том же свете, как когда-то Клод Моне. Но сердце сжалось от нехорошего предчувствия, и Кларисса, кажется, заметила это. Она остановилась, вгляделась в ее лицо и спросила так, словно ожидала, что будет понята:

– Is everything alright?[14]

– Я не понимаю. Не понимаю, – замотала головой Арина.

– Nothing, – покачала та головой. И зашагала обратно, туда, где ждал их «Роллс-Ройс». Арина вздохнула и поплелась за нею. Все удовольствие от посещения красот этой наизвестнейшей столицы вдруг куда-то пропало, испарилось вместе с мыслью о том, как порочны желания Максима и как все-таки он к ней равнодушен.

Глупая влюбленная дура.

– Let’s go![15]– Клариссе пришлось потрясти Арину за плечо, чтобы вернуть ее с небес на землю. Или, что более верно для этого конкретного случая, из преисподней к портику на набережной Виктории. Только тут Арина поняла, что они собираются сесть на красивую прогулочную яхту, уже пришвартованную и ожидающую их. С набережной было даже видно, что на столике яхты в специальном углублении вставлено ведерко со льдом, из которого торчит горлышко бутылки с шампанским.

– Ноу, – прошептала Арина и, как загипнотизированная, стала тревожно смотреть на плещущие о гранитный берег волны Темзы.

– What? Why? – удивилась Кларисса. Она попыталась уговорить ее, даже сама зашла на палубу и помахала рукой, уверенная, что Арина ни за что не останется на берегу в одиночестве, но та только еще более побледнела и отчаянно замотала головой. Еще минута, и она бы просто убежала, и Кларисса вдруг поняла это.

Она спустилась обратно по мостику, насупилась, глядя на перепуганную Арину, и с беспокойством вынула из кармана телефон. Арина поняла, что Кларисса набрала номер Максима, но их разговор был коротким, скорее всего, он прервал звонок, сославшись на переговоры. Тогда Кларисса набрала другой номер и сунула аппаратик ей к самому уху.

– Добрый день, – услышала Арина незнакомый мужской голос в Клариссиной телефонной трубке. Вежливый, интеллигентный, приятный тон, мужчина говорил с очень сильным акцентом, но довольно чисто, без ошибок.

– Добрый, – пробормотала Арина, плавясь под недовольными взглядами Клариссы.

– Мое имя Ричард. Моя сестра попросила меня перевести для вас некоторые слова. Вы меня понимаете? Я не часто имею практику. – Ричард? Тот самый Ричард, в чьем доме они жили? И Кларисса – его сестра? Он говорил медленно, аккуратно расставляя слова согласно правилам. Но голос был очень располагающим.

– Я вас хорошо понимаю, – Арина выпрямилась и кивнула. Они с Клариссой смотрели одна на другую – глаза в глаза. Сейчас она попросит отвезти ее домой. Она больше совсем не хочет гулять с этой красивой Клариссой, у которой бог знает что на уме.

– Кларисса сказала, вы не ходите на яхту и она не может понимать отчего, – проговорил Ричард.

– Я очень боюсь воды. Никогда не плаваю. Ни на чем, – отвечала Арина.

– Ах, вот в чем дело, – обрадовался Ричард. Арина отдала трубку Клариссе, и та несколько минут что-то возмущенно с ним обсуждала. Затем снова протянула трубку Арине.

– О’кей, – сказал Ричард, и тон его стал немного другим. – Вы не пойдете на яхта. Все в порядке. Сейчас вы будете ехать в наш дом, где будете отдыхать.

– Спасибо – и за перевод, и за приглашение.

– Не за что. Кларисса очень огорчена, что заставила вас нервничать. Мы оба приглашали вас для вечеринки. Это небольшая вечеринка в честь кино. Фестиваль.

– Это лишнее, – испугалась Арина. – Я хочу домой. То есть куда там Максим меня определил, – добавила она с горечью, которую не смогла скрыть.

Ричард помолчал немного, затем очень старательно проговорил:

– Кларисса просила специально меня настаивать. Это удачный случай, что сегодня именно тот день, – невозмутимо добавил Ричард. – Это будет очень приятно для наша семья. Кларисса была стилист в кинофильме. Я вкладывал финансы, produce.

– Скажите, Ричард, а чья это была идея – покатать меня на яхте? – спросила Арина вдруг. Ричард не знал. Он спросил об этом Клариссу, и та возмущенно поведала, каких огромных усилий стоило ей вызвать команду без предупреждения, вывести яхту Максима из дока. Оказывается, Максим – какой заботливый негодяй – лично позаботился о том, чтобы Арина взглянула на Лондон с самого лучшего ракурса из всех существующих – с воды.

– Вероятно, он не имел знаний о вашей… фобии? – предположил Ричард. Арина задумалась и вспомнила, как в один из дней, кажется, в Берлине, они с Максимом говорили об этом. Нет, он знал. Он все знает и все помнит. Это, видимо, его маленькая месть за то, что она уехала смотреть город.

– Он знал? Что ж, это… нехорошо, – смутился Ричард.

– А знаете что? Вечеринка так вечеринка, – согласилась Арина, сжав кулаки. Он у нее еще попляшет.

– Вот и хорошо, – радостно воскликнул Ричард и, чуть поколебавшись, добавил: – Знаете, мы можем придумать наказывание для Максима за его… prank… шутку.

Ричард рассмеялся, заставив и Арину улыбнуться. Как бы там ни было, а из них четверых Арина бы точно предпочла Клариссу и Ричарда, а не Максима с Аркадием. Эти англичане – они более человечны, что ли?

Ричард ждал сестру в маленьком палисаднике и думал о том, как странно, должно быть, этим двум женщинам гулять вместе. Их небольшой двухэтажный дом из старого темного кирпича – лондонский особняк их семьи – размером был несколько меньше, чем дом в Берлине, бывший дедовский. Но в последние годы Ричард был рад этому – недвижимость в центре Сити стоит заоблачных денег, а их домик – всего в десяти минутах от Гайд-парка. Они владеют им вот уже пять поколений подряд, но налоги растут с каждым годом.

А вот и его сестра. Она распахнула калитку ногой. Кларисса размахивала руками, в которых болтались пакеты с покупками – они шуршали и стукались друг о друга, вторя ее возмущенным речам. О, как ей хочется убить этого проходимца Макси! Как он мог ее так подставить? Чтобы она принуждала человека, панически боящегося воды, взойти на борт яхты? В конце концов, это просто жестоко! Что, если бы ей это удалось? Да эта Irene побелела как снег при одном виде реки. А ведь у нее и так белая кожа, не зря Макси назвал ее White Snow, Белоснежка. Удивительная внешность, удивительная фотогеничность.

– Но где она? – спросил Ричард, посмеиваясь. – Ты оставила ее где-то на Пикадилли? Или она в одном из этой кучи пакетов?

– Ха-ха-ха, – скорчила рожу Кларисса, бросая пакеты на лавочку около входа. – Я оставила ее в машине, чтобы ты мог пойти со мной и переводить. Она не понимает ровно ни слова.