Теодор понял: выбора нет. Кто-то ведет их в то место. Он знал: этот кто-то не просто заманивает случайного путника. Булыжник, на который они сели, был ловушкой. Не зря он назывался Чертов палец, хоть жители позабыли, отчего его так прозвали, – кликали по старой памяти, и все. Стало быть, не просто так взялось проклятое имя.

Теодор и Шныряла двинулись вперед. Глаза-огоньки радостно засверкали. Что ждет их там? Выход? Гибель?

Глаза вспыхнули и сблизились. Когда путники подошли вплотную, глаза слились в один-единственный огонек – длинную изумрудную полосу.

Щель приоткрытой двери.

– И кто сделал ее под землей? – подивился Теодор.

Шныряла мотнула головой, но видно было, она этому не рада. Все, что случилось с ними, казалось искусно расставленной западней.

– Ох, не к добру! – буркнула она.

Теодор потянул массивную дверь за кольцо. Та не сдвинулась. Шныряла тоже вцепилась в нее, и вдвоем, кряхтя от натуги, они расширили щель настолько, чтобы можно было протиснуться. Тео скользнул в неизвестность, Шныряла следом. И дверь тут же с лязгом захлопнулась. Будто по команде.

– Для нас открытой оставили, – поежился Тео, – ждали. И отрезали путь к бегству.

Шныряла только сцепила зубы и подергала ручку. Безуспешно.

Вот так. Ловушка. Тео содрогнулся, страх свернулся холодной змеей в его животе. Бррр. Когда глаза привыкли к сумраку, он вгляделся в пустоту.

Пещера?

Зал!

Тео не поверил глазам. Глубоко под землей – зал, сотворенный руками разумного существа! Об этом свидетельствовала плитка на полу, колонны, уходящие к сводам, подобно кедрам.

Все тускло поблескивало, мерцало: пол, колонны, стены и своды. Теодор присмотрелся – это сверкали крохотные каменья.

– Будто чей-то тронный зал. Только чей? Не знаю я таких богачей в этих землях. Хотя… на земле не знаю… а под землей?

Шныряла только побледнела и протерла глаза. Она неверящим взглядом вперилась в величественную колонну посередине зала, которая выбивалась из общей симметрии.

Теодор двинулся вперед, и девушка последовала на ним. Среди колонн они шли, будто в каменном лесу. Эхо разносилось до самого свода, звук шагов жутко искажался. Наконец Тео и Шныряла оказались в конце зала, где высилась одна колонна. Она стояла посередине, где положено быть трону, если это вправду Тронный зал неведомого правителя.

Теодор и Шныряла всмотрелись в колонну и похолодели. С камня взирали два глаза. Живые, сверкающие глаза! Словно ушат ледяной воды обрушился на спины. Путники приросли к полу, не в силах сдвинуться с места.

Глаза пристально изучали их. Казалось, прошла вечность. И тут Тео понял, на что похожа колонна – на исполинских размеров окаменевшего… змея! То, что он принял за колонну, оказалось длинным змеиным телом. Камень покачнулся, мантия распахнулась, и под ней обнаружился гигантского роста человек.

«Господарь Горы, – с благоговейным ужасом подумал Теодор. – Змей-оборотень!»

Руки Господаря были тонкие, длинные. Но за кажущейся хрупкостью пряталось царское изящество и сила. Как ступал он! Словно плыл по волнам – величаво, не издавая ни шороха. Движения очаровывали смотрящего, и тот более ни на что глядеть не желал.

Господарь Горы был высок и строен, как молодая сосна. Голос его напоминал шепот ветра. С посвистом, холодный, неживой. Глаза лучились мудростью. Они казались древнее звездного света. Многое могли в них узреть те, кому было дозволено.

Черные кудри змеились до самого пола. Казалось, они вот-вот оживут, задвигаются и, опутав шею, примутся душить. На правом плече блестела фибула. Она напоминала разинутую пасть змея, из которой, струясь, вытекала бурливым потоком удивительная ткань мантии. Тонкая, отзывающаяся на малейшее движение, точь-в-точь вторая кожа. Мантия мерцала мириадами чешуек, каждая – драгоценный камушек. Теодор невольно восхитился. Мантию покрывали древние изумруды, что хранили недра со времен сотворения мира.

Сколько весен видел Господарь Горы? Горы эти стоят не одно тысячелетие, отбрасывая тени на города. Города рушатся, им на смену приходят новые селения, а горы стоят… Когда пришел Господарь и когда уйдет – никому это неведомо.

Теодор вдруг заметил, что вещи, которые он принял за каменные: кубки и вазы в виде свернувшихся змей, медленно движутся! Стены – и те ожили. Камни тоже оказались кольцами змей! Повсюду двигались змейки всевозможных размеров и оттенков: от иссиня-черного до бирюзового, от желтого оттенка яшмы до зеленого с прожилками змеевика.

Все в зале едва заметно шевелилось. Издавало тихое посвистывание. Все шипело. В животе Теодора, казалось, забил ключ ледяной воды, заполняя артерии. Ему стало жутко. Шныряла и вовсе была готова закричать, но до крови прикусила губу и сжала оружие.

Господарь Горы, спокойный, но опасный, как яд, что капает со змеиных зубов, наконец заговорил:

– Земные дети, вы в царс-стве моем, и я дозволил вам войти лишь потому, что настал великий Макабр. Я – с-страж и храню ключ С-смерти. Коли вошли вы по дурной воле и задумали зло – выхода вам не будет. Один из вас-с должен пройти ис-спытание, лишь тогда я дозволю земле разойтис-сь и выпус-стить вас, но не раньше.

Господарь замолк, и Теодор со Шнырялой переглянулись. Оба были готовы провалиться глубже под землю, подальше от великого змея, но это было невозможно.

– С-следуйте за мной…

Господарь поплыл мимо, и множество колечек и лент сползло со сводов и устремилось ему вслед живым шлейфом. Змеи проскользнули между ног Шнырялы, и она с ужасом дернулась в сторону. Однако гадюки, медянки, полозы и еще какие-то неведомые гады были везде, они подталкивали пришельцев, и волей-неволей Теодор и Шныряла направились за Господарем, будто уносимые шипящим потоком.

Они спустились ниже, с изумлением оглядывая украшенные множеством камней стены. Камней таких причудливых и прекрасных, что Теодор на миг забыл о своем равнодушии к украшениям. Ему захотелось собрать кристаллы и унести с собой. Каждый следующий камень казался прекраснее, чем предыдущий.

– З-зал камней.

Тео и Шныряла ступили в огромный зал и онемели. Все пространство заполняли статуи из всех камней, какие только есть на свете, и были эти статуи змеями высотой с человеческий рост. Агатовые, хрустальные, из разноцветного кварца, кошачьего глаза…

Господарь остановился и глянул с высоты. Голос пронесся холодным ветром.

– Один из вас-с должен угадать имя. Ис-стинное имя… лиш-шь тогда он получит ключ, но не раньш-ше.

Перед Теодором стояли три змея: из голубоватой бирюзы, зеленого змеевика и салатовой яшмы.

Тео с ужасом поглядел на Шнырялу – бледная девушка сжимала арбалет. Будь у нее даже тысяча стрел, она бы не выбралась из зала, где потолки, пол и стены шипели, усеянные мириадами гадов.