у прохода в ущелье, а не большой отряд в количестве двухсот воинов, двинулись по склону горы Росс.

До полудня оставались считаные часы. С минуты на минуту должен выйти на связь Джек с корабля.

В комнату зашла Табула — глава Совета. Посмотрела на Брук потом на Ричардсона.

— Пора? — с испугом в глазах спросил профессор.

— Вам не обязательно, идти. — За спиной Табулы стоял тот же щуплый тарец, который критиковал план профессора. — Сарон спрячет вас. Когда все закончится, тихо покинете город.

— Нет, — ответил профессор, а у самого сердце колотится, как у зайца, казалось, что сейчас выпрыгнет из груди. — Дайте минуту.

— Минуту. Доргунианцы уже здесь.

— Как здесь? Договаривались на полдень?

— Они считают, что два часа ничего не решат. Хотят быстро со всем закончить. — Табула посмотрела в глаза Ричардсону и тихо произнесла, — сделайте так, чтобы сегодня никто не умер.

Доргунианцев было четверо, стояли на центральной площади под наблюдением двух великанов.

Выхода нет, предпринять что-то необходимо прямо сейчас. Выиграть время вот что сейчас самое главное, еще два часа. Профессор продумал речь, минут на тридцать, но что делать с остальными полутора часами, не знал.

Время пришло импровизировать, но первым начал доргунианец:

— Меня зовут То.

— Давайте пройдем в зал Совета и все спокойно, в тишине обсудим, — вмешался профессор.

— Нет. — Категорически отвергнул доргунианец, — я хотел говорить с Грин.

— Боюсь, что это невозможно.

— Почему?

— Грин «приказала долго жить», — ответил Ричардсон.

— Это как?

— Её больше нет. Была убита при нападении на наш отряд в Сарже.

— Не скажу, что мне жаль, но и радоваться не буду. Была с железной волей к победе. — Доргунианец обвел всех присутствующих взглядом. — Тогда к кому мне обращаться?

— Табула, глава Совета. — Профессор указал на великаншу.

— Буду краток. — Доргунианцу пришлось поднять голову вверх, чтобы смотреть в глаза Табуле. При виде великанов, этих исполинов перехватило бы дух у любого, но удивительно, что То не испытывал ни малейшего страха, отсутствовало даже волнение. — Безумный Арон, тоже «приказал долго жить», теперь лидером доргунианцев стал я.

— Поздравляю, — спокойно сказала Табула.

То в непонимание сморщил лицо, посмотрел на профессора потом на Брук и через секунду продолжил.

— Перейду к главному и основному. Нам нужен корабль, а вам свобода.

— Мы и так свободны, — спокойна сказала Табула.

— Отдадите корабль мирно, и все будут живы и счастливы.

— А, что взамен? — спросил профессор.

— Все будут живы и счастливы, — повторил То.

— Этого мало, — категорически ответил Ричардсон.

— Мало? — удивленно переспросил доргунианец. Он с прищуром посмотрел в глаза профессора, потом сказал: — Я помню тебя. Беглец с собственного корабля. — Усмехнулся То. — Мне жаль.

— От чего же?

— Думаю, не в планах Феликс возвращать вас на Землю. Думаю, остаток жизни вам предстоит провести здесь. Привыкайте к климату, профессор Ричардсон. — То оголил черные зубы, имитируя улыбку.

— Мы не отдадим вам корабль, а через год сами сдохните. Планета сжирает вашу расу изнутри. Сколько вас осталось? Три месяца? Или меньше? Как такой вам расклад?

Брук удивленно посмотрела на Ричардсона, еще каких-то тридцать минут назад его трясло от страха, а сейчас посмотрите условия ставит.

— Хм, — доргунианца удивила дерзость профессора, — вы правы, мы умираем. И поэтому у вам один час. Через час мы придём за нашим кораблем. Не отдадите, заберем силой. Посмеете хоть пальцем тронуть корабль, убьем всех на этой планете. И начнём сегодня, с вас. Как вам такой расклад профессор?

— Расклад плохой. — Ответил побледневший профессор. Затем выпрямился и с былой уверенностью сказал. — Спасибо за час. Не смеем более задерживать.

Брук схватила профессора за рукав и резко потащила вниз, при этом тихо зашептала:

— Вы что с ума сошли? Не медленно остановите доргунианцев.

— Нет, — Табула резко оборвала Брук, — пусть уходят.

— Вы должны покинуть планету, — вслед доргунианцам сказал профессор.

То остановился, повернув голову сказал:

— Так и будет. Как только мы получим корабль, тотчас покинем планету.

***

Через час доргунианцы вернулись, на этот раз с собой привели Гейрода. Великан шел свободно, рядом с То, не было ни цепей, ни оков. На площади собралась масса изумленного народа. Все это время Гейрода считали мертвым, убитым доргунианцами. Грин год за годом стравливала Инеистых и доргунианцев. Великанов заставляла мстить за смерть лидера, доргунианцев шантажировала кораблем. Запуталась в собственных хитросплетениях, жажда власти, неуемное желание всеми повелевать, как бельмо затуманило светлый взгляд. Итог — смерть.

Великана освободили без всяких условий. Табуле не оставалось ничего, как только вернуть корабль. К счастью, полковник с командой вовремя подоспели. Доргунианский шаттл-невидимку припарковали прямо в центре площади, рядом с переговорщиками. Выход получился мега эффектный. Шум двигателем разносился ниоткуда, пыль завертелась столбом, доргунианцы запаниковали, наравне, как и великаны. Из пустоты первым вышел Рой, за ним Тирос, следом Вершинин, Питер, доктор Грачев и последним был молодой тарец.

— Думаю это вам необходимо. — Рой разжал кисть и протянул руку вперед.

На ладони лежали две половинки ключа. Долгое время Грин держала доргунианцев на коротком поводке, угрожая вскрыть корабль и уничтожить все содержимое. Грин начала двойную игру. Она каким-то образом прознала, как выглядят ключи и Арону показала искусно сделанную подделку. Доргунианцам все же пришлось выполнять, кое какие грязные поручения. Убить Гейрода одно из таких, но прозорливый То, оставил ему жизнь, даже вопреки приказа Айрона. Лично контролировал, чтобы с ним достойно обращались, как принято с военнопленными.

Доргунианцы выполнили свою часть договора — без промедления покинули Землю. Доргунианцы, к всеобщему изумлению, вели себя, не сказать, чтобы дружелюбно, но без лишней злобы. Все прошло тихо, мирно и к тому же очень быстро, сложилось ощущение, что у доргунианцев расписано все по минутам. Аккуратность, предельная точность, дисциплина все это в сумме восхищала профессора Ричардсона. Доргунианский рой представлял собой хорошо отлаженный механизм, каждый винтик или шестеренка сами по себе ничего достойного не представляет, но вместе — это мощная машина, и на краю гибели она заработала как никогда хорошо.

Напоследок доргунианец совсем расчувствовался, то ли этому причина большая чарка вина из погреба Тироса, от которой к любому землянину незамедлительно явится Старуха с косой, такую смесь могли выдержать только великаны и как оказалось доргунианцы тоже.

— Я не помню, когда мы стали такими. — То поставил пустую чарку на стол. — Возможно, когда потеряли все, чем гордились, все то, что когда-то любили. А может, когда двести лет блуждали по бескрайнему космосу в надежде найти пристанище. Уже точно и не припомнить, но я твердо знаю, что доргунианцы были самым честным, добрыми и необычайно миролюбивым народом. — Доргунианец по-дружески похлопал Роя