Говорил дэй Людвиг как всегда спокойно, будто гладил… Против шерсти, да когтистой лапой. Крякнул удовлетворенно и захлопнул за собой дверь. А мозги, оказалось, не совсем он мне отбил, может, наоборот, вправил: сразу представилось, что будет, когда здесь появится Бертран. Во-первых, дядька скажет мое настоящее имя… Ну и все, пожалуй, на этом разговор можно будет заканчивать. Потому что одно дело — Джед Селан, безвестный вор-неудачник, по случаю стянувший какие-то непонятные бумаги, и совсем другое — Джед Леймс, племянник вожака и сын почетного главы Палаты метаморфов, сунувший нос в государственные тайны. Тут уже целый волчий заговор вырисовывается.

Достанет ли у мага власти и сил пойти против стаи? Кто знает.

Нет, не быть волку лисом: наплел, напутал — в итоге петлю себе свил. И хорошо если только себе одному… А таки отбил он мне голову, начисто. Ни одной дельной мысли. Только страх, злой, звериный, когда не в нору забиться хочется, а напротив — вперед рвешься, оскалив клыки, и будь что будет… Жаль, цепь не пускает…

— Джед, — всхлипнула Яра.

Ее голос и боль объятий удержали в сознании. Стиснув зубы, я распрямился, взглядом указал на стянувшие руки ремни и рыкнул негромко:

— Развяжи.

Через минуту, ничем не удерживаемый, рухнул на сырую солому.

Яра тут же перевернула меня на спину, сдавила ладонями мое опухшее от побоев лицо… Мм… Пришлось открыть глаза, изобразить что-то вроде ободряющей улыбки, звеня кандалами, отползти к стене, чтобы сесть, опершись на нее, и подставить девчонке плечо, на котором можно было бы выплакаться.

Но она не стала рыдать, лишь опустилась рядом, обхватила мою руку и уткнулась носом в испачканный кровью рукав.

— Мы умрем, да?

— Умрем, — ответил я честно. — Все когда-нибудь умирают.

— Мы умрем завтра. — Это был уже не вопрос. — Маг вернется и убьет нас.

— Завтра здесь будет твой отец, заберет тебя домой.

— Если маг отдаст. — Яра хлюпнула носом. — Он… Он…

Она подняла руку, и я увидел тонкий браслет на ее запястье. Даже не заметил, когда Менно успел нацепить его ей.

— Я боюсь его, — прошептала девушка. — До смерти боюсь. Давно уже, когда и не думала, что он маг, боялась. А сейчас…

— Так ты его знаешь? — спросил я и тут же понял, до чего это глупый вопрос: Менно ведь узнал ее сразу — значит, виделись и не однажды.

— Он к бате приходил.

— О как! — усмехнулся я, и едва затянувшиеся ранки на губах полопались и засочились кровью. — Другим, значит, нельзя — законы предков, а вожак к себе друзей-магов водит.

— Не друг он ему, — вступилась за родителя маленькая волчица. — За стол его батя не сажал, хлеба с ним не делил. Вина чарку подносил, но сам с ним не пил никогда.

Верно, выходит, и не друг совсем. Даже случайного гостя хозяин уважит.

— Чего ходил тогда?

— Не знаю, — хлюпнула носом Яра. — Только батя потом всегда смурной был, и мамка плакала. А один раз, лет пять назад, я под столом пряталась, а они зашли как раз… И маг этот ба… Маг отцу говорит: «Или по-моему будет, или я твой Андир с землей сровняю!»

— Пять лет? Он так давно к вам ходит?

— Он всегда ходил, — насупилась девушка. — Сколько я помню. Раз в год. Бывало — два.

Нечасто, но так, чтобы не забывали. Стало быть, дядька прежде меня во что-то влез, а сейчас и захочет помочь — не сможет. Держит его Менно чем-то. Знать бы чем… Хотя на кой оно мне? Своих проблем — выше головы…

— Джед. — Яра подняла ко мне заплаканное лицо. — Ты… поцелуй меня…

Посох Создателя! У этой девчонки одно на уме!

— Я… — Она зажмурилась. — Я еще не целовалась ни с кем. Совсем. А теперь… теперь…

Прежде чем она разревелась, я наклонился и коснулся разбитыми губами ее кривившегося от сдерживаемых слез рта. Вряд ли о таком первом поцелуе она мечтала. Так и я совсем иначе представлял себе свой последний… Хотя вру: я его себе вообще не представлял.

Потом я просто держал ее за руку и задумчиво вертел браслет на худеньком запястье.

— А замочек-то плевый, — вырвалось само собой. — Шпильку бы или булавку.

— Ты умеешь так замки открывать? — Яра отстранилась. — Как вор?!

— Сразу и вор! — усмехнулся я ее детскому испугу. — Мама сладости в буфете запирала. А отец — это когда я уже постарше стал — бренди. Вот и приходилось как-то… Впрочем, у тебя ведь все равно булавок нет.

— У меня есть, дэй Джед, — послышалось от разделяющей камеры решетки.

Унго! Что бы я без тебя делал!

Правда, я пока не знаю, что делать с тобой и с твоей булавкой. Но что-нибудь придумаем. Как всегда.

Лисанна

— Сана! Сана, очнись! — Кто-то несильно хлопал меня по щекам.

С усилием разомкнув веки, я увидела Рика. Просыпаться рядом с ним в последние дни становилось уже доброй традицией. Но более ничего доброго в своем положении я не видела. Вмиг вспомнились поздние «посетители» гостиницы, где нас так и не накормили ужином, ухмылка Мэвертона и горящие злобой глаза человека из дилижанса, мешок и душащие меня руки.

— Как ты? — Волк помог мне подняться с пола и сесть.

Как я? Ответить, что хорошо, в данной ситуации было бы странным.

— Жива, — сказала я коротко, сдержавшись, чтобы не добавить: «Пока».

Помещение, в котором мы находились, — какой-то тесный и грязный сарай, — тускло освещалось подвешенным над дверью фонарем. Можно было рассмотреть бревенчатые стены, засыпанный опилками земляной пол и гору досок в углу. А еще заплывший правый глаз Рика под рассеченной бровью — видимо, метаморфа скрутить было труднее, чем квелую девицу. Но результат один: если я верно поняла, мы угодили к «человеколюбцам» из ордена Спасения, о котором судья рассказывал, когда ранили Джеда. Правда, забыл тогда упомянуть, что и сам является его членом.

— Попали мы с вами в переплет, княжна, — вздохнул Рик. — Слыхал я об… этих. Но ты, главное, не бойся, хорошо? Ты — человек, девица из приличной семьи, тебе ничего не грозит.

— А тебе?

— Это как получится, — легкомысленно пожал плечами он.

— Ты знаком с Мэвертоном?

Подумалось, что, если у судьи есть, к примеру, дочь или племянница, его претензии к Ричарду будут куда серьезнее.

— Нет, — развеял мои опасения шаман. — Лишь наслышан. У приятеля родителей поместье неподалеку от его усадьбы, бывал там несколько раз, и меня сразу предупредили насчет волкодавов.

— Но он назвал тебя по имени.

— Я это заметил, — сказал волк хмуро, но, если и имел по этому поводу какие-то мысли, делиться ими не стал. Вместо этого спросил: — А ты этих двоих откуда знаешь?