– Поясните, – сказал Клочков. Гуннар слегка удивил его – редко кто пытался оспаривать решения президента.

Богессен покивал и осторожно изложил свое мнение.

– Видите ли, господин президент, – начал он, – буквально на днях мы… э-э… нейтрализовали группу американского спецназа, вознамерившуюся похитить Бирского.

– Ого! – нахмурился Клочков. – О предикторе уже и за океаном знают?

– Выходит, так, – кивнул ВРИО и продолжил: – Мало того, в Европе и Америке полным ходом идут работы по созданию предиктора, и там весьма заинтересованы в привлечении наших учёных…

– Чтобы построить свой собственный! – подхватил Клочков. – Так-так…

– Совершенно верно, – кивнул Богессен. – Вот я и подумал, а не будем ли мы выглядеть дураками, если перестреляем этих учёных и инженеров? Чего мы этим добьёмся? Повторения катастрофы столетней давности, когда Сталин «зачистил» всех, кого смог достать?

– Я понял… – сказал Клочков. – Что вы предлагаете?

– Поставить всю группу в известность об отмене приказа. Дескать, живите и радуйтесь и хвалите президента. В то же время всех их мы возьмём под жёсткий контроль, постоянный и плотный. Основания – забота о личной безопасности членов группы и защита государственных интересов от посягательств извне.

– Вы заговорили языком постановлений и уложений, – усмехнулся Клочков. – Готовый черновик! Ладно, я согласен.

Богессен не смог сдержать облегчения.

– Подготовьте там всё, что полагается, и я подпишу. Исполняйте.

– Слушаюсь! – сказал ВРИО и щёлкнул каблуками. Но чётко повернуться и уйти он не торопился.

– Что ещё? – нахмурился Клочков.

– Бирский и Жданов сами вышли на меня, – торжественно провозгласил Богессен, – и выразили желание сегодня же передать вам предиктор, совершив известный обмен.

– Что?! – заорал президент и вскочил. – Так что же вы молчали?!

– Я и так превысил свои полномочия… – скромно потупился Гуннар.

– Сегодня в три! – отчеканил Клочков. – На поле для гольфа, что у Истры! Их машина подвозит предиктор, наша – дочь Жданова! Вы ещё здесь?!

Поля для гольфа на Истре были не хуже английских – лёгкие перепады высот, мягкая травка. И всё кругом просматривается на километры – тишком не подберёшься. К трём часам пополудни игроков насчитывалось всего двое или трое, прочих разогнал прогноз погоды, обещавший дождичек. Лениво щёлкали клюшки, лениво летали шарики.

И кому было интересно следить за тем, как за берёзовой рощицей съехались два огромных джипа? Видать, крутяки «стрелку забили», сошлись потолковать. Из одной машины вышел пожилой плотный человек, из другой выскочила хрупкая девушка, и оба бросились обниматься. Двое других, судя по выправке, военные, вынесли ящик и передали другой паре, тоже бывшим чинам. Потом все расселись, и джипы дали задний ход.

Околоземное пространство, орбитальный завод «Гардар»

Царёв тщательно облачался в пустотный скафандр и наблюдал за остальными. Командир корабля «Буран-М» Ванька Дроздов сосредоточенно сопел, влезая во все одежки. Ванька рад безмерно своему командирству – тоже мечтал выше неба прыгнуть. Человек он был простой и надёжный, чем-то даже на самого Царёва походил. Сдержанностью, может? Или нелюбовью к шумному веселью? А вот Ашот Подолян был суетлив. Он по-южному черняв, скоблит щеки и подбородок каждый день, но всё равно остаётся впечатление лёгкой небритости. Панас Хилько – кибернетист. Несмотря на свою хохляцкую фамилию, говорит по-русски чисто, и – что самое удивительное, невиданное даже – не любит сала! Фёдор Жуков исполняет на корабле функции штурмана и сменного пилота. Говорлив, но не надоедлив, бывает занудой. И он, Геннадий Царёв. Пятый член экипажа.

Почти половину декады провёл он на околоземной орбите. Гиперзвуковик «Нимбус» «подбросил» маленький пассажирский «Клипер» до космоса, там челнок пристыковался к «Альфе» – российскому сегменту МКС, выведенному из состава станции в 25-м. Потом они пересели на «Буран». У Дроздова было задание – сделать профилактику пяти орбитальным платформам, и Царёв полетел со всеми, тем более что кристаллическая квазибиомасса ещё дозревала в технологическом модуле 03 «Гардар». Волнений и переживаний Гене это добавило изрядно, но что ж тут поделаешь? Не потащишь же на Землю полуфабрикат?

… В тысяче километров по левому борту проплыла «Альфа-2», кустистая от панелей солнечных батарей и радиаторов. Сросток крестов и клубеньков. Ещё полвитка, и в голубых отсветах Земли засеребрился «Гардар», неспешно раскручивавший колёсико жилых отсеков. Фиолетовым сверканием полыхнули солнечные батареи.

Дроздов тут же связался со станцией, и из селектора хлынули весёлые голоса:

– Привет, Ваня! Куды ж ты запропастилси, милок?

– На кого ж ты нас покинул?

– Ванька, ты ноги вытирал опосля тропинок? На далёких планетах пылюки…

– А вот тут деревенские бают, что тебе агромадный планетолёт доверили… Ты гляди там, с инопланетянами не стыкуйси, а то ишшо подхватишь каку заразу!

– Нет, чтобы погордиться за товарища! – скалился Дроздов.

Это вызвало новую волну:

– Так мы ж гордимся! Дуемся от гордости!

– Нешто мы без понятия?

– Костик уже лопнул, бедный, так надулся…

– Мы тут ходим строем, в ногу, и громко скандируем!

– «Шайбу, шайбу!»

– Черти… – умилённо сказал Дроздов.

– Идём в графике, всё в норме, – доложил Ашот Подолян.

– Первый маневр уже сделал? – осведомился командир.

– Первый двухимпульсный выполнил точно. Ориентацию выполнял в режиме «Импульс РО экономичный». Сейчас все три параметра по нулям.

– Принято.

– Цель расположена на четыре клетки вверх, точно по центру.

– Набирается скорость… Есть гашение боковой…

– Подходим к станции… Дальность сто метров. Включили ручное причаливание. Скорость ноль семь…

– Дальность пятьдесят метров. Прошло включение двигателя на торможение.

– Зона торможения… Есть захват! Ожидаем касания… Есть касание! Есть сцепка!

«Буран» ощутимо вздрогнул.

– Приехали!

Вблизи 03 «Гардар» смотрелся весьма внушительным сооружением. Этот «бублик», плавно вращавшийся на неподвижной оси системы – центральном блоке, крылья солнечных батарей, радиаторы… Сам тор был собран из одинаковых цилиндрических модулей. К тору, как лошадки на карусели, были присобачены фабрики-модули, совершенно одинаковые, похожие на колоссальные пивные банки. В одних «банках» готовились суперлекарства, в других – плазменные кристаллы или ещё что. Когда продукция была готова к употреблению, фабрика-модуль отстыковывалась и целиком помещалась в грузовой отсек «Бурана-М».