невероятно очаровательна в этом платье!

Когда Джонни поднялся на ноги, прижимая к себе Брукса, Марго устремилась на кухню, вцепилась в Иззи и обняла ее, будто та была ее любимой дочерью, которая вышла замуж за русского, увезшего ее в холодную Сибирь, и они не виделись десять лет.

— Абсолютно… обожаю… эту цыпочку, — пробормотала Адди.

Джонни двинулся в их сторону, когда Марго отпустила Иззи, оглядела Адди, а Дэйв подошел к Из и обнял ее, пробормотав:

— Рад снова тебя видеть, дитя.

— Я тоже, Дэйв, — сказала она в ответ.

— Ты, должно быть, сестра, — решила Марго.

— Это я, — ответила Адди. — А вы, должно быть, потрясная Марго.

Марго приподняла бровь.

— Потрясная?

— Иззи считает вас бомбической.

— Она использовала этот жаргон?

— Нет, она сказала: «Не могу дождаться, когда ты познакомишься с Марго. Она высший класс».

Лицо Марго стало самодовольным, и она посмотрела в сторону Иззи, скромно пробормотав:

— Дорогая.

Иззи покраснела.

Джонни решил вмешаться.

— Давайте закругляться. Дэйв, это Адди, сестра Иззи. А это Брукс. — Он приподнял ребенка на пару дюймов. — Сын Адди.

— Ох… мамочки! Посмотрите на этого красивого ребенка! — Марго протянула к нему руки. — Отдай его мне немедленно, Джонатон.

Джонни отдал ей Брукса, а затем повернулся к Дэйву.

— Я собираюсь перетащить мебель с балкона и походные стулья к ручью. Иззи готовит гуакамоле, а вы можете поблагодарить меня за ингредиенты и поклониться миске с чипсами в знак благодарности. Собаки все грязные. Они резвились в ручье, так что я должен ополоснуть их из шланга. А позже приготовлю мясо на гриле.

— Мне подходит, сынок. Помогу тебе со стульями и собаками.

— Спасибо, Дэйв, — ответил он и повернулся к Иззи. — Скоро вернусь, детка.

Она разминала авокадо.

— Хорошо, милый.

— Кто тут такой красивый? Кто такой милый? Кто такой драгоценный мальчик? — ворковала Марго, покачивая Брукса из стороны в сторону.

Брукс шлепнула ее по лицу и захихикала.

— Кто такой непослушный маленький монстр? — спросила Марго с широкой улыбкой, схватив его за ручку и притворившись, что кусает ее.

Брукс выгнулся дугой и завизжал, а затем похлопал ее по губам, когда она перестала притворяться, что кусает его.

— К слову, красотка, — тихо вставила Адди. — Мы стараемся не разрешать ему шлепать людей.

Марго перевела взгляд на Адди, и Джонни понял, что сестра Иззи получила ее одобрение.

— Хорошо, дорогая, — прошептала она.

Марго ухмыльнулась.

Адди улыбнулась в ответ.

Иззи выдавила лайм в гуакамоле.

А Джонни и Дэйв отправились таскать мебель к ручью.

***

Джонни стоял у гриля в конце балкона, женщины сидели на стульях, а Иззи лежала на том же покрывале, что и на фестивале, она сказала ему, что оно все еще в ее машине, поэтому он забрал его оттуда и расстелил.

Она снова была в очках и шляпе и снова выглядела милой, нелепой, и учитывая их компанию, слишком желанной.

Миска с чипсами опустела, как и миска с гуакамоле, обе они теперь стояли в раковине.

Марго все еще держала Брукса. С другой стороны, если не считать того, что Марго позволила ему немного поползать по траве, она не отпускала Брукса.

Собаки утомились. Демпси распластался на боку рядом с Иззи, Вихрь — на животе у ног Марго, но Рейнджер свернулся калачиком у гриля вместе с Джонни.

Дэйв поднимался по наружной лестнице, ведущей на балкон.

— Нужна помощь? — спросил он, оказавшись на балконе.

— Все в порядке. Позже, когда приготовится, поможешь отнести все вниз. — Он кивнул головой на решетку.

— Будет сделано, — ответил Дэйв и подошел поближе.

Его внимание было приковано не к Джонни и не к грилю.

А к женщинам на траве.

— Великолепная девушка, — пробормотал Дэйв, имея в виду, как понял Джонни, Иззи.

— Ага, — согласился Джонни.

Дэйв, наконец, посмотрел на него.

— Ты кажешься… в порядке.

— Ты попробовал ее гуакамоле. Видел ее наряды. У нее веселая сестра. И вы с Марго здесь. Из-за чего тут быть не в порядке?

— Знаешь… знаешь, в этой ситуации… — Дэйв не закончил.

Джонни почувствовал, как у него зачесался загривок.

— Дэйв…

— Она боец, я это вижу. Ей пришлось так много сражаться всю свою жизнь, это наложило на нее отпечаток. Она не может этого скрыть. Не заставляй ее больше ни с чем сражаться, сынок.

Джонни боролся с тем, чтобы не разозлиться.

— Ты же знаешь, я бы ничего не начал, если бы не собирался быть с ней.

— У твоего старика была парочка хороших… — начал Дейв.

— Я не отец, — возразил Джонни.

Дэйв выдержал его взгляд.

— Твоя мать, эта женщина… Она была нечто. Лэнс считал, что выиграл Суперкубок, Мировую серию и чемпионат NCAA, когда заполучил ее. (прим.: NCAA Men's Division I Basketball Tournament — Мужской баскетбольный турнир первого дивизиона Национальной ассоциации студенческого спорта)

— Дэйв…

— Она разбила его сердце вдребезги.

Джонни закрыл рот.

— И я любил этого мужчину больше, чем родного брата, поэтому после того, как эта женщина ушла, мне было тяжело смотреть, как он уничтожает каждую женщину, которая появлялась в его жизни.

— Со мной этого не будет, — сурово возразил Джонни.

— Джонни, сынок, — пробормотал Дэйв.

— Моя мать оставила папу с двумя маленькими сыновьями и ушла, не оглянувшись, Дэйв. Она так и не вернулась. Никто из нас больше ее не видел. И я не знаю, почему. Ты знаешь, почему?

Дэйв медленно покачал головой и дал ему ответ, который Джонни уже знал.

— Я не знаю, почему, Джонни. Как не знал и твой отец. Просто однажды, придя домой, он обнаружил записку с сообщением, что вы, мальчики, у своей бабушки, а все ее вещи исчезли. Полагаю вопрос «почему» преследовал его. Он так и не узнал причины ее ухода.

— Шандра сделала выбор, — ответил Джонни. — По моему мнению, этот выбор был неправильный. Но она ушла от меня по известной мне причине. То, что случилось с моей матерью, — это не то, что происходит со мной. Меня не преследует мысль «почему». Когда Шандра впервые сказала, что возвращается в город, я отпустил Иззи, потому что еще не закончил горевать о том, что, как я думал, должно было стать моей жизнью. Но, в конце концов, до меня дошло, что жизнь запланировала для меня не это. Теперь я не знаю, были ли у меня с самого начала планы найти девушку, которая великолепно смотрится в платье и воспламеняет мою кровь желанием избавить ее от вкуса того дерьма, которое ей, очевидно, приходилось постоянно получать в своей жизни. Что я точно знаю, так это то, что сейчас она в моей жизни, и пока она в