готов говорить и без ваших грязных игр на моих светлых чувствах. — Хмыкнув я достал из карманного измерения стулья на всех и предложил присесть. — Поговорить можно и за едой. Я готов ответить на ваши вопросы, но учтите в некоторые дебри лучше не лезть.

— Боже-боже, какие мы серьезные. — Шутливо продолжила Кирико. Она была заводилой в любой компании, вот и сейчас разговор ведёт она, а не Хана. — Нам рассказали интересную историю о том, как ты смешал в колбе кучу каких-то препаратов, и вроде как получил чудо-средство. Кстати, а что за средство?

— Мед-гель, его ещё называют Панацелин, название образовано из наложения слов «пенициллин», природные антибиотики, и «панацея», универсальное лекарство. Я сделал упрощённый вариант, так как оригинальный рецепт слишком сложен в изготовлении, фактически это биологический имплантат, который до определенной степени может заменять собой мышечную и костную ткань, даже части повреждённых внутренних органов, но не органы целиком, и постепенно восстанавливать их. Я же смешал концентрированную питательную среду для клеток организма, в таких условиях клетки делятся невероятно быстро, например, когда младенец развивается в утробе матери, клетки мозга образовывались со скоростью — двести пятьдесят тысяч клеток в минуту.

— Это не опасно? — С тревогой спросила Хана.

— Нет, как и у развивающегося плода, хотя питательная среда обильна, но её возможности небезграничны. — Я улыбнулся всплывшим в голове знаниям. — Помнится один учёный подсчитал, что если поместить в бесконечно питательную среду всего одну клетку, то уже через два дня она превратилась бы в глыбу клеток, которая была бы в две с половиной тысячи раз тяжелее земного шара.

— Это такой научный юмор? — Кирико подозрительно разглядывала моё улыбающееся лицо.

— Вроде того, я просто нахожу удивительным такое величие жизни.

— Так что с твоей рукой? — Поинтересовалась Саэко.

— Все в порядке, по сути я просто дал организму стройматериалы, а дальше тело справилось само. Когда я очнулся, кости уже срослись, и мышцы восстановились, заявленные же две недели это время реабилитации. Новая костная и мышечная ткань ещё не готовы к нагрузкам.

— И ты изобрел подобное средство? — Кирико хмыкнула и поставила пустую тарелку рядом со своим стулом на землю.

— Как я уже говорил, у меня были те, кто мне помогал, была лаборатория и все необходимое.

— Но для лаборатории нужны деньги, это аренда и оборудование помещения, и прочие сопутствующие расходы. — Кирико задумчиво поджала губы. — У меня такое чувство, что ты связался с плохой компанией.

— В свое оправдание могу сказать, что в то время я был ещё достаточно мал и несмотря на некоторую долю ума, воспринимал все как забавную игру. Никто не стал бы воспринимать ребенка всерьёз, и я начал играть в шпионов, изображая из себя эксцентричного ученого, который готов безвозмездно помочь в части исследований, но удаленно. Это было достаточно тяжело, так как я всегда был больше практиком, чем теоретиком. Но по переписке я смог засветиться под своим псевдонимом в части исследований и опытов, ведущихся в известных академиях и институтах, почти всегда как консультант или помощник. После этого на меня вышла группа энтузиастов, которые замахнулись на очень амбициозный проект.

— И что они хотели сделать? — Задумчиво кивая головой спросила Кирико.

— Этого я сказать пока не могу. — Я покачал головой. — Я очень хочу воспользоваться наработками того исследования, но пока раскрывать такие возможности просто опасно, достаточно сказать, что мед-гель был лишь промежуточным результатом, и то к чему мы стремились несоизмеримо ценнее. Пока мы мало что знаем даже о собственном лидере, а ведь стоит оценить расклад в городе, по стране и в мире в целом.

— Ты все ещё не отказался от идеи уплыть за границу? — Хана нахмурилась.

— Нет, я надеюсь хорошо устроиться на острове, но не учитывать соседей, которые могут прийти в гости, глупо.

— Да, сейчас можно чего угодно ожидать. — Кирико кивнула головой. — А что насчёт кузнечного дела?

— Мне всегда нравилось работать руками. — Я пожал плечами. Первоначально я хотел сказать, что зарабатывал подобным образом на свои исследования, но отказался от этой мысли. Подобное заявление породило бы очень много вопросов, ответы на которые звучали бы неправдоподобно или могли бы поставить меня в неудобное положение. — Я пробовал себя в разных делах, например: мама может подтвердить, что я неплохо готовлю. Конкретно ковке оружия меня научил один старик, который делал бутафорию для театра и кино. Ковка аутентичных мечей старыми и прославленными техниками были ещё одной статьей его доходов, такие вещи с удовольствием покупают разнообразные ценители и выставки.

— И якудза. — Как бы невзначай кивнула Кирико.

— Быть может, я не просил их скинуть рубашки.

— На самом деле, тех кто делает боевые мечи немало. — Задумчиво, тянет Саэко. — Отец даже знакомил меня с несколькими известными кузнецами, и я могу сказать точно, что они хотя бы несколько раз в своей жизни делали мечи для преступных боссов.

— Когда к тебе приходит хорошо одетый человек, уважительно приветствует тебя и вежливо просит об услуге, предлагая за неё щедрую плату, лезть в его прошлое не принято. Максимум что ты можешь — это поставить меч на учёт, как холодное оружие, и отдать его новому владельцу только после того как он покажет разрешение на подобное оружие, но с этим на моей памяти никогда не было проблем. — Я вновь пожал плечами и через Систему проверил готовность пороховой массы. — Вы не возражаете, если я продолжу разговор за работой? Я хотел бы многое успеть до вечера.

— Да, конечно. — Кирико меланхолично кивнула. Разговор о бандитах легально приобретавших оружие сильно бил по её чувству справедливости. — Кто бы мог подумать, что малыш Такаши будет прямо у меня на глазах мастерить самодельные бомбы.

Я подавился воздухом от подобной фразы. Прокашлявшись, я посмотрел на названную мать и увидел её грустную улыбку. Вздохнув и подошёл к ней и обнял за плечи.

— Сейчас нам нужно уехать, на большом острове и в большом городе очень опасно. Но в будущем у нас все наладится, я обещаю. — Чуть встряхнув её я улыбнулся. — Пусть с Рей наши пути разошлись, но это не значит, что я оставлю свою названную мать.

— Хей! — Она ухмыльнулась. — Это смущает, знаешь ли.

— Ну-ну. — Я отстранился от неё и улыбнулся. — Так о чем вы хотели поговорить?

— Иди уже, занимайся своими хлопушками. — Она и правда несколько смутилась.

— Разговор не помешает мне работать. — Устроившись прямо на земле рядом с ними, я занялся пороховыми лепёшками, для начала рукой разломать на большие куски. — Даже если у вас больше нет вопросов, мы можем просто поговорить.

Дальше мы просто