— Тебе так и не удалось с ним поговорить? — полюбопытствовала девушка.

— На то и рассчитываю, — хмыкнул Вильям, указывая взглядом на приближающегося Лайонела.

— А-а… используешь меня, — засмеялась Катя. Он улыбнулся ей.

Зазвучал знаменитый седьмой вальс до минор Шопена.

Лайонел приблизился и протянул девушке руку, но Катя не приняла ее, как Вильям понял, нарочно, чтобы дать ему шанс. И он им воспользовался.

— Я хочу с тобой поговорить, — решительно сказал Вильям.

Брат смерил его безразличным взглядом.

— Мне казалось, все что мог, я тебе уже сказал.

— Но я не сказал, — возразил Вильям. Он обрадовался бы, если бы брат разозлился, наговорил обидных слов, но тот вел себя подчеркнуто вежливо.

Лайонел пожал плечами.

— Это уже не имеет значения.

— Для меня имеет!

— А для меня нет. — Он поморщился. — Прошло, Вильям, время, когда все, что имело для тебя значение, имело значение и для меня. — Взгляд ледяных глаз вернулся к девушке. — Наш танец, не ставь меня в неловкое положение.

Катя спешно приняла его руку и они двинулись на площадь.

Вильям смотрел на прямую спину брата и, наверно, впервые с тех пор, как Лайонел сказал ему «Все что мог», вдруг с ужасом осознал: назад возврата нет.

Лайонел склонился к самому уху девушки и, касаясь его губами, сказал:

— Если будешь и дальше танцевать с таким лицом, все решат, что я тебя бью.

Катя натянуто улыбнулась.

— Я устала.

Он догадывался, дело было не только в усталости, но вытягивать настоящую причину не стал. Ни к чему, кроме ссоры, это бы все равно не привело.

— Хочешь уйти после вальса? — уточнил он.

— Пожалуй. Увидеть, как ты танцуешь с другими женщинами, я могу и в другой раз, — спокойно ответила она.

— Чудно, — резюмировал Лайонел. И, немного подумав, добавил: — Ты тоже могла бы потанцевать с кем-нибудь.

Сказал и тут же пожалел. Она ведь могла согласиться.

Но Катя лишь внимательно посмотрела на него и ничего не ответила.

Молодой человек не знал, как расценивать ее взгляд и молчание. Было бы куда проще, если бы она сказала ему причину своего недовольства. Когда она вела себя так тихо, у него закрадывались подозрения, что девушка приняла какое-то решение, которое может ему не понравиться.

Музыка стихла, и молодые люди направились во дворец.

На пути встретились сестры Кондратьевы, Виктория быстро-быстро захлопала ресницами и плаксиво-капризным голосом воскликнула:

— О, Лайонел, вы обещали мне танец! Или забыли?

Он улыбнулся, пообещав:

— Я вернусь.

Молодой человек ощутил, что давление пальцев у него на руке стало сильнее, и, отойдя от сестер, объяснил:

— Моя обязанность, как хозяина вечера, потанцевать с несколькими дамами.

— Не забудь оказать честь Анжелике, — обронила Катя. — Не зря же она из Парижа примчалась.

Все это было сказано таким тоном, словно речь шла о погоде или о чем-то еще менее значимом.

Они поднялись по огромной винтовой лестнице, устланной красной ковровой дорожкой на второй этаж, и, пройдя по коридору, вошли в огромную спальню.

— Помочь тебе расшнуровать корсет? — спросил Лайонел.

— Нет.

— Вызовешь служанку?

Катя прошлась по комнате.

— За меня не беспокойся. Уж раздеться я сумею, если это понадобится.

Ответ ему не понравился. Он не совсем понял связки «если понадобится». Означало ли это, что она куда-то собиралась пойти?

— Чем займешься?

Серые глаза уставились на него.

— Мне нужно придумать прямо сейчас?

Она хотела, чтобы он ушел, это читалось на ее лице лучше всяких слов. Лайонел еще пару секунд постоял, раздумывая, следует ли что-то сказать, но так и не найдя подходящих слов, вышел молча. И уже за дверью неожиданно понял, как сильно ему хотелось остаться. Если бы она только попросила…

Но в ее глазах весь вечер он видел пустую скуку и грусть. И единственный, кому удалось вызвать искреннюю улыбку, был его брат. Что он ей такого сказал?

Лайонел досадливо посмотрел на золотую дверную ручку, и та вдруг начала поворачиваться, дверь открылась.

— Ну и куда же ты собралась? — не скрывая раздражения, осведомился Лайонел у замершей на пороге девушки.

— Хотела поискать Олило, — пожала плечами Катя. Он не поверил, всматривался в бледное тонкое лицо в окружении огненных кудрей. Она распустила волосы. И он даже не сомневался, куда она шла.

Лайонел сделал шаг назад, показывая тем самым, что путь свободен.

Но она не тронулась с места, чем еще больше укоренила его мысль относительно того, куда направлялась. Ярости, какую почувствовал сейчас, он давно не испытывал. Ему казалось, если девушка хотя бы шелохнется, чтобы сделать попытку сойти с места, он не сдержится и что-нибудь с ней сделает.

— Почему ты так смотришь? — спросила Катя.

— Куда ты шла? — прорычал он, отчеканивая каждое слово.

— Я же сказала, поискать…

Лайонел не позволил ей закончить, он схватил ее за плечо, вытащил из комнаты и потащил за собой, бросив на ходу:

— Я вижу, ты ничуть не устала.

— Отпусти! — попыталась вырвать руку девушка.

Он прижал ее к позолоченным перилам, но, увидев застывший в расширенных дождливых глазах страх, замер.

— Не смей мне лгать, — уже спокойнее сказал он.

Катя растерянно моргнула.

— Ты перепил? У вампиров такое бывает? — Она прищурилась. — И куда же, по-твоему, я шла?

Он молчал, в панике раздумывая, как ему быть, если он ошибся и причина, по которой она вышла из комнаты, в самом деле поиски чертенка?

Девушка смотрела на него теперь без страха, но гневно. Когда она заговорила, грудь ее высоко вздымалась, а упирающиеся ему в грудную клетку ладони стали горячими, точно огонь.

— Ты всю ночь любезничал с другими женщинами, а я простояла на мосту, как идиотка! И ты еще смеешь меня в чем-то подозревать? Думал, я иду к Вильяму? Не находишь это немножко странным? Если бы я хотела быть с Вильямом, я была бы с ним.

Лайонел убрал руку с перил, чтобы девушка могла уйти, и приглушенно промолвил:

— Иди в спальню.

Катя молча обошла его и побежала вниз по лестнице, мстительно заметив:

— А ты прав, я совсем не устала. Поищу, с кем бы потанцевать. Может, Вильям еще не ушел?