Лайонел облокотился на перила, глядя ей вслед и представляя, как руки какого-то мужчины будут ее сейчас обнимать. С распущенными волосами она выглядела куда соблазнительнее, чем с чопорной высокой прической.

— Проклятие, — прошипел он.

— Не сошлись темпераментами? — прозвучало у него почти над ухом.

Рядом стояла Анжелика, медленно облизнувшая полные губы.

Молодой человек скользнул по ней взглядом, но чувство, будто ему не хватает воздуха, какое испытал во время произнесения речи, когда неожиданно появилась бывшая любовница, не испытал. Сейчас его занимало только одно: с кем танцует его упрямый бес?

Он уже хотел отправиться вниз, но Анжелика схватила его за локоть.

— Лайонел, поговорим.

— Что за базарный день сегодня, — закатил глаза молодой человек.

Девушка легким жестом откинула волосы за спину, обдав его запахом сладких духов. Тех, что ему особенно нравились, как он успел отметить.

— Ты ничего не имеешь против меня и Моргана? — томно заглядывая ему в глаза, спросила Анжелика.

— Абсолютно, — заверил он и уточнил: — Это все?

— Не совсем…

Лайонел подождал, и поскольку пауза затянулась, раздраженно произнес:

— Если ты ждала, что я буду сходить с ума от ревности, то ты просчиталась. Рад за вас с Морганом. — Последние слова он произнес так, как будто в самом деле ревновал и жаждал расправиться с соперником.

Анжелика, являясь весьма способной в делах любовных, восприняла все именно так и не без удовольствия расплылась в улыбке, проворковав:

— Только это я и хотела знать, милый.

Он собирался дать ей понять, что она питает безосновательные иллюзии, но тогда бы ему пришлось объяснить, кого и к кому на деле он ревнует. Поэтому он лишь как мог убедительно сказал:

— Ты и Морган — это неожиданно, но я одобряю твой выбор.

Она собиралась что-то сказать, Лайонел не желал слушать, оттолкнулся от перил, вихрем пронесся по лестнице и степенно вышел на площадь, где танцевали пары.

Катя находилась в объятиях молодого темноволосого вампира по имени Арнольд.

Лайонел еще весной заметил, что этот красавчик положил глаз на девушку. Руки того лежали, как показалось молодому человеку, неприлично низко. Ко всему прочему, он что-то говорил ей на ухо, едва не касаясь щеки.

Лавируя между парочками, Лайонел приблизился к оркестру. Викторию Кондратьеву, помахавшую ему рукой, чтобы привлечь внимание, он проигнорировал.

После его неожиданного требования дирижер недоуменно вскинул кустистые брови.

— Но, позвольте, под Вивальди пары не смогут…

— Неважно, — отмахнулся Лайонел. — Делайте, как я сказал.

В следующую секунду над площадью, залитой сотнями прожекторов, грянули скрипки. «Времена года. Лето». На асфальте в бешеном ритме, точно солнечные зайчики, закружились разноцветные огоньки.

Взгляды всех танцующих с изумлением устремились на Лайонела, но ему было наплевать, он видел на себе лишь один взгляд серых дождливых глаз. Арнольд убрал от Кати руки и отступил на шаг.

Прежде чем отойти от оркестра, Лайонел негромко сказал:

— Медленные танцы сегодня больше не нужны. Что-нибудь пободрее.

И молодой человек неспешно двинулся к Кате. Виктория попыталась узнать:

— Когда наш танец?

На что Лайонел безапелляционно ответил:

— Как только, мы непременно услышим!

Арнольд смылся прежде, чем молодой человек успел до него дойти. Катя убегать не собиралась, она стояла очень прямо, с насмешкой глядя ему в глаза.

— Какая досада, — проказливо улыбнулся ей Лайонел, — медленные композиции вышли из моды.

Он видел, что она злится на него и планирует обижаться, но решил не оставлять ей ни единого шанса на обиду, приблизился вплотную и, так, чтобы услышала только она, признался:

— Я умираю от ревности.

Внутренний стадион дворца напомнил ей арену с эшафотом в Тартарусе или особо огромную театральную сцену. Зрители уже собрались на балконах, устроившись на диванах и в удобных мягких креслах. Возле каждого стоял столик с напитками.

Некоторые балконы были задернуты бархатными портьерами, оттуда доносились голоса и смех.

Катя знала, что утром из Парижа прибыла мадам Талилу с неким Ламбертом, чье имя на приеме без сопроводительного «Мастер своего дела» не употреблялось.

— Будет что-то вроде представления? — осторожно спросила девушка у Лайонела.

Тот кивнул.

— Что-то вроде…

Но ей было неспокойно. Особенно после того как днем встретила на лестнице Вильяма и на вопрос, пойдет ли он на представление, тот сказал: «Нет, и тебе идти не рекомендовал бы».

Лайонел отодвинул бордовую портьеру и пропустил девушку на закрытую веранду. Та отличалась от других балконов внушительным размером и особой приближенностью к сцене.

Надежда на то, что они побудут вдвоем, испарилась в тот же миг, когда Катя увидела сидящих на диванчике Анжелику с Норишем, а на другом — мадам Талилу с каким-то незнакомцем, видно, тем самым мастером своего дела.

Олило, неукоснительно следующий всюду за девушкой, увидев Анжелику, восторженно бросился к ней и, забравшись на диван, доверчиво вложил копытца ей в ладонь.

Красавица, против ожиданий Кати, не согнала его, а лишь усмехнулась, пробормотав:

— Ну привет-привет.

На обнаженном плече сидел ее паук без одной лапы. Наряд ее был на этот раз незамысловат, короткое желтое платье на тонких бретельках, в котором ее ноги казались еще длиннее и стройнее.

Первая дама Парижа в свободных белых брюках и воздушной плетеной кофте-накидке выглядела, как всегда, элегантно. Она тепло улыбнулась Кате, заметив:

— Прелестно выглядите.

Девушка смущенно поблагодарила, подумав: «Интересно, она так сказала, потому что на мне ее платье?»

Насмешливый взгляд Анжелики не позволил сомневаться в ответе на этот вопрос.

А Вио Ламберт, которого девушке тут же представили, восторженно заявил:

— Совершенно чудесна. И я знаю, что вам нужно, дорогая!

Анжелика презрительно закатила глаза.

— Поверь, Вио, все знают, что ей нужно. — Она вздохнула. — Капельку мозгов, коли внешностью не удалась.

Катя заметила, что глаза Лайонела похолодели, он посмотрел на Ламберта и как ни в чем не бывало пояснил:

— Не обращайте внимания, госпожа Тьеполо до сих пор приходит в себя, после того как я ее бросил ради Екатерины.