(1129). Всеславичи смирились, но ненадолго. В следующем году, когда Мстислав собирал рать против половцев, Всеславичи, вопреки недавней присяге, отказались идти вместе с Русью на «шелудивого» Боняка. Управившись с половцами, великий князь решил покончить с враждебным родом Всеслава. Неизвестно, каким образом ему удалось захватить в свои руки большинство полоцких князей с их женами и детьми. Затем он посадил их в ладьи и отправил в Царьград к своему родственнику, императору Иоанну Комнину. Там, по некоторым известиям, полоцкие князья вступили в греческую службу и отличились своим мужеством в походах против сарацин. А волость их была отдана Изяславу, одному из сыновей великого князя.

Мстислав не уступал своему отцу и в деятельной защите русских пределов от враждебных соседей. По словам некоторых летописных сводов, его воеводы будто бы загнали половцев не только за Дон, но и за Волгу. Кроме того, он посылал своих сыновей воевать чудские народцы, беспокоившие новгородские земли. Волости Пинско-Туровского Полесья и вновь завоеванная Полоцкая земля приводили киевского князя в непосредственное столкновение с западными соседями русских славян, с беспокойными литовцами. В год своей смерти великий князь вместе с сыновьями сам предпринимал удачный поход на Литву.

Мстислав, долго бывший новгородским князем, по всем признакам сохранял живые связи с Новгородом и после того, как перешел на юг. Так, по смерти своей первой супруги Христины он, еще при жизни отца, женился на дочери знатного боярина новгородского Димитрия Завидича. Почти в одно время с ним и старший сын Мстислава Всеволод-Гавриил, бывший его преемником в Новгороде, также женился на новгородской боярышне. Древнейшая из княжеских грамот, дошедших до нас в подлиннике, равно свидетельствует о расположении Мстислава к своему первому уделу. Эта грамота дана была новгородскому Юрьеву монастырю на некоторые земли и судные пошлины. Тут же находится приписка и сына его Всеволода о том, что он дарит серебряное блюдо для употребления за монастырской-трапезой. Во время великого княжения Мстислава любимую его Новгородскую область постигли большие бедствия: чрезвычайные весенние разливы и осенние морозы причинили сильные неурожаи, последствием которых был жестокий голод, так что в 1128 г. в Новгороде осьмина ржи стоила полгривны — цена огромная для того времени. По свидетельству Новгородской летописи, голодавшие ели мякину, липовый лист, березовую кору, мох, конину. Много народу погибло от этого голода, и родители часто отдавали своих детей в рабство иноземным гостям, чтобы только спасти их от смерти. На улицах, площадях, по дорогам люди падали мертвыми; в городе распространился невыносимый смрад от трупов, которых не успевали вовремя вывозить.

Мстислав-Феодор скончался после кратковременного княжения, пятидесяти шести лет от рождения, следовательно, еще в полном развитии сил (1132). Его похоронили в монастыре Святого Феодора: он сам создал этот монастырь в честь святого, имя которого носил. То был последний из великих князей Киевских, умевших строго охранять свое верховное значение между родичами и тем поддерживать единство Русских земель. После него уже не видим в Киеве подобных князей. Впрочем, положение их становилось все труднее и труднее в том случае, если бы они хотели подражать своим предшественникам по отношению к князьям удельным. Нужны были бы нечеловеческие усилия, чтобы удержать в единении как разветвившееся потомство Владимира Великого, так и русские области, разбросанные на огромном пространстве и стремившиеся к отдельной политической жизни.

Хотя семья Мономаховичей и владела большей частию Руси, но и самая эта семья, в свою очередь, разделилась на разные поколения, которые соперничали друг с другом. Поэтому период, последовавший за смертью Мстислава I, представляет постоянное обособление русских областей под управлением некоторых ветвей княжего дома, которые все более и более принимают характер местных самостоятельных династий. В основание этого обособления, как мы видели, легло деление, утвержденное Любецким съездом. Киевский князь уже не может, как прежде, раздавать уделы и перемещать младших князей с одного конца Руси на другой. Понятие о старшинстве в целом потомстве Игоревичей запутывается вследствие их чрезвычайного размножения и разделения; все чаще и чаще возникает из-за него соперничество племянников с дядями. Киев начинает переходить из рук в руки; причем сохраняется еще некоторая тень родового права, но, в сущности, действует уже право наиболее сильного или наиболее отважного. Древняя метрополия русских городов хотя и продолжает еще служить средоточием русской образованности, но уже мало-помалу утрачивает значение того средоточия, которым она служила в политической жизни русского народа.

Мстиславу наследовал на великом княжении брат его Ярополк. Последний еще при жизни своего отца Мономаха отличился удачными походами вглубь половецких степей. При Мстиславе он занимал стол переяславский, который был старшим после Киева в роде Мономаховичей, но в то же время и самым беспокойным, потому что находился на пограничье со степными варварами. Ярополк прославил себя здесь новыми подвигами против половцев. Но одной его отваги оказалось недостаточно, чтобы поддержать значение великого князя, и, едва он занял киевский стол, как между младшими князьями открылись бесконечные споры и войны за волости. Распри начались в самой семье Мономаховичей; а источником для них явился помянутый стол переяславский, который был предметом многих желаний, потому что служил переходом уже к великому княжению. Ярополк II сам подал повод к смутам. Нарушив права своих братьев, он, по уговору с Мстиславом, передал этот стол старшему своему племяннику Всеволоду-Гавриилу, княжившему дотоле в Новгороде. Но едва Всеволод вступил в Переяславль, как в тот же день явился дядя его Юрий Ростовский и изгнал его отсюда. Юрий, конечно, не хотел допустить, чтобы племянник перебил у него старшинство. Но Ярополк, в свою очередь, изгнал Юрия из Переяславля, который передал другому племяннику, второму сыну Мстислава, Изяславу; потом, однако, переменил решение и отдал Переяславль брату своему Вячеславу; а его туровский удел перешел к Изяславу Мстиславичу. Вячеслав, вероятно недовольный беспокойным соседством с половцами, вскоре сам покинул Переяславль и воротился в свой Туров, откуда изгнал Изяслава, а Переяславль снова достался Юрию. Тогда Изяслав Мстиславич соединился с братом своим Всеволодом Новгородским; считая себя обделенными, они подняли оружие против дядей.

Всеволод Ольгович, сидевший дотоле смирно в Чернигове, видя распри в самой семье Мономаха, поспешил воспользоваться ими, чтобы воротить некоторые утраченные волости, например Курск и другие города по реке Сейму. Он вступил в союз с племянниками против дядей и нанял половцев. В Южной Руси закипело междоусобие. Несколько раз князья мирились, и снова начиналась брань. То Всеволод Ольгович с половцами опустошал левый берег Днепра, осаждал Переяславль и подходил к самому Киеву; то Ярополк с братьями и черными клобуками разорял землю Черниговскую и подступал к самому Чернигову. Между тем бывший источник этих