Клод Бриссо несколько секунд молчал в задумчивости. Несколько секунд — это не считая задержки из-за расстояния.

— Да, Рашель, — сказал он наконец, — ты уже не ребёнок… Хорошо, капитан Матусевич, я доложу главному командованию о вашей… гм, инициативе. Только для этого понадобится время — флагман флота находится в шести световых минутах от нас. А вы пока продолжайте следовать по намеченному курсу.

Ответ пришёл, когда мы уже приближались к границе дром-зоны.

— Главное командование принимает крейсер «Зарю Свободы» с экипажем в состав Первого Флота Освобождения, — сообщил Клод Бриссо. — В соответствии с приказом Главного штаба флота, капитан гражданской авиации планеты Махаварши Стефан Матусевич назначается командиром корабля с присвоением ему звания капитана первого ранга. Бортинженер Арчибальд Ортега, майор инженерных войск, производится в чин капитана третьего ранга; также он будет исполнять обязанности старшего помощника командира корабля, ввиду отсутствия у второго пилота Лайфа Сигурдсона военной квалификации. Вам приказано следовать в локальное пространство Сатурна и перейти в распоряжение командования Девятнадцатой эскадры. Точная схема нынешней конфигурации планет, лун и крупных астероидов Солнечной системы уже передана вашему бортовому компьютеру. Коррекцию курса начинайте производить не ранее чем через десять минут после выхода из дром-зоны. До этого продолжайте идти по прямой с пятидесятикратным ускорением. Всё ясно, капитан?

— Так точно! — произнёс я. — Приказ к исполнению принят.

— И поберегите девочку, — уже от себя добавил дядя Рашели. — Желаю вам удачи.

— Спасибо… Кстати, сэр. Позвольте один вопрос.

— Да?

— Как называется флот, направленный на Махаваршу?

Клод Бриссо с сомнением посмотрел на меня, но после некоторых колебаний всё же ответил:

— Пятый Флот Освобождения.

— А сколько их вообще?

— Гм. Строго говоря, это военная тайна… а впрочем, уже никакая не тайна. Всего их восемь. — С этими словами он протянул руку к консоли. — Вице-адмирал Бриссо связь закончил.

— Капитан Матусевич связь закончил, — успел откликнуться я, прежде чем экран погас. Хотя, скорее всего, мой ответ дошёл только до дежурного связиста, а дядя Рашели к тому моменту уже занялся другими делами.

Ровно через десять минут после выхода из дром-зоны, когда мы находились уже в семистах тысячах километров от её ближнего края, я включил боковые манёвренные двигатели и отклонил корабль на тридцать с лишним градусов от направления его движения. Теперь векторы его скорости и ускорения не совпадали, и он мчался уже не по прямой, а по плавной дуге, которая через пять с половиной часов должна была привести нас к лунной подсистеме Сатурна.

Поскольку космос впереди был чист, Раджив Шанкар позволил себе снять шлем и сказал:

— Капитан, предлагаю вывести на главный обзорный экран изображение дром-зоны. Если моя догадка верна, скоро там начнётся нечто интересное.

Я думал точно так же, поэтому без проволочек последовал совету Шанкара. Но пока что экран был пуст — если, конечно, не считать россыпи звёзд да ещё слабых сполохов в левом нижнем углу, следов от работы нашего термоядерного двигателя.

Где-то с минуту мы все сосредоточенно всматривались в экран, но пока ничего особенного там не происходило.

— Часовой отсчёт вроде бы уже истёк, — пробормотал Шанкар несколько недоуменно. — Они должны уже начать. Да и датчики фиксируют некоторое возмущение континуума. Впрочем, пока незначительное, однако… Неужели всё обойдётся без визуальных эффектов? Это — гм-м — как-то неэстетично.

К счастью, без визуальных эффектов не обошлось. Вскоре на экране вспыхнули новые красноватые звёздочки — сначала слабенькие и тусклые, словно искорки, но с каждой секундой они разгорались всё ярче и ярче, пока не затмили все прочие звёзды на экране. Согласно информации компьютера, который постоянно считал параллакс всех ближайших объектов, источники света располагались в области дром-зоны, среднее расстояние между ними не превышало двух тысяч километров, а их размеры составляли порядка километра в диаметре.

— Мы находимся слишком близко и не видим всей картины в целом, — сказал Шанкар. — Сделайте изображение помельче.

Я увеличил угол обзора до ста пятидесяти градусов и включил специальные фильтры, призванные отсеивать плазменные всполохи за кормой корабля. Теперь экран вмещал целиком всю дром-зону, которая превратилась в огромный алый шар, сотканный из бесчисленного множества мелких искорок.

— Матерь Божья! — поражённо промолвил Сигурдсон. — Да их там небось миллиарды.

— На самом деле свыше ста миллиардов, — уточнил Шанкар. — Если бы капитан Матусевич не уменьшил чувствительность датчиков, мы бы увидели сплошной красный диск.

В подтверждение его слов, я на пару секунд увеличил яркость, продемонстрировав этот самый сплошной диск, затем снова вернул на экран сотканный из искорок шар.

— О!!! — наконец дошло до Лайфа. — Так это светятся каналы?!

— Да, — кивнул я. — Все до единого каналы первого и второго рода.

В течение следующего часа мы наблюдали за тем, как шар уменьшается в размерах. Происходило это не потому, что мы удалялись от него со всё более возрастающей скоростью — бортовой компьютер учитывал наше смещение и по ходу менял масштаб изображения. Просто сама дром-зона под воздействием неведомых нам процессов медленно, но неумолимо сокращалась в объёме.

Когда она сжалась более чем в два раза от своих первоначальных размеров, чёрные пустоты между искорками исчезли, и мы снова увидели сплошной красный диск.

— Держите её во весь экран, — посоветовал Шанкар.

Так я и сделал. Видимый размер шара увеличился, и между искорками вновь появились пустоты. Впрочем, оставались они недолго, и минут через десять пропали окончательно — то ли у наших оптических датчиков попросту не хватало разрешающей способности, то ли каналы уже полностью перекрыли друг друга. И скорее всего, второе.

По данным компьютера, дром-зона уже сжалась до полумиллиона километров в поперечнике и продолжала уменьшаться дальше. Показания радаров свидетельствовали, что в течение всего этого времени заградительные станции двигались в радиальном направлении навстречу друг другу, сохраняя дистанцию всего в несколько тысяч километров от светящейся сферической поверхности. Безусловно, именно от них исходили те загадочные силовые потоки, заставлявшие каналы перемещаться в пространстве.

— Гуру, — раздался из интеркома голос Агаттияра. — В связи с увиденным напрашивается несколько весьма любопытных выводов и предположений…

— У меня они тоже возникли, — перебил его Шанкар. — Что касается предположений, то обождём, пока они подтвердятся, а насчёт выводов, то… Капитан Матусевич, вы не заметили ничего необычного в происходящем?