– Если бы я так не считал, то не стал бы и предлагать, – повысил комендант голос. Он решительно обошел стол и сел напротив Филиппа.

– Дикую птицу можно посадить в клетку, но нельзя заставить ее петь, – подражая интонации оракула, изрек Филипп Лерой. – Так и с людьми. Мы лишь станем в их глазах еще большими мерзавцами.

– Тебе есть дело до того, что думают эти отбросы?

– Не все одинаковы, – возразил Лерой. – И вы об этом знаете.

– Да знаю я, знаю, – отмахнулся Гердт Де Йонг. – Но стоит мне посочувствовать одному, и остальные заберутся знаешь куда? Вот сюда! – Комендант энергично похлопал себя ладонью по шее.

– Не нужно принимать скоропалительных решений. Маги для того к нам и посланы, чтобы решить проблему с нехваткой руды.

– Хорошо, – уступил комендант, – давай подождем корабля. Но если «Долгий путь» не появится до конца недели, я поступлю так, как считаю нужным, – произнес он сурово.

Комендант на мгновение замер, словно посетившая его мысль оказалась невыносимо тяжелой, нервно поскреб щеку и задумчиво предположил:

– Странно, что галеон опаздывает. Может, пираты потопили?

– Это «Долгий путь»-то? – воскликнул Филипп. – Да ни за что не поверю!

– Мне бы твою уверенность, – позавидовал Гердт Де Йонг.

– На королевском галеоне самое лучшее вооружение; корабль быстр, а его капитан зарекомендовал себя опытным мореплавателем.

– Всякое в жизни случается, – возразил комендант. – Я тоже не думал, что окажусь тут, – добавил он с нескрываемой горечью. – «Долгий путь» способен противостоять любому пиратскому кораблю, но если бандиты объединятся, Грегори несдобровать. Три-четыре корабля помельче легко отправят судно Уайтлоу на дно.

– Если догонят, – веско уточнил Филипп Лерой.

– А ты думаешь, месяц плавания благотворно скажется на его скоростных качествах?

– Скорее, наоборот.

– Вот и я о том же!

Лерой прижал ладони к лицу, собираясь с мыслями. Ему действительно следовало предложить сейчас что-нибудь дельное, пока Гердт Де Йонг не наделал ошибок. Старик явно нервничал и собирался принять неверное, как считал Филипп, решение. Увеличивать длину рабочего дня было недопустимо. Человеческое терпение не бесконечно, а бунт в колонии – верный приговор малочисленному гарнизону.

– Есть у меня одна идея, как, не вызывая ненависти, заставить каторжан трудиться добросовестнее, – интригующе произнес Филипп.

– И как же? – замер комендант.

– Давайте разберемся, откуда дует ветер, кто в лагере занимает особое положение, – начал заместитель издалека. – Лечить болезнь проще, когда знаешь ее причину, ведь так?

– Так, – согласился Де Йонг.

– Ни для кого не секрет, что среди заключенных непререкаемым авторитетом пользуется Ричард, – проявил осведомленность начальник стражи. – Чуть меньше влияние у Вернона и Элайна Кирка.

– Ах, Кирк! Да-да, конечно, – неохотно согласился Де Йонг. – Пускай Элайн Кирк уже бывший, но все-таки генерал королевской армии, и недооценивать его нельзя. До сих пор не понимаю, как он тут оказался!

– Многие попали к нам из-за сущей ерунды. Официальная версия ареста – измена. Только я уверен, что ее и в помине не было.

– Не вздумай об этом болтать где-либо еще! – предупредил заместителя Гердт Де Йонг.

– Сколько лет мы с вами на рудниках? Считаете, можно подыскать местечко сквернее? – не без ехидства спросил Лерой.

– Считаю, что можно легко сменить мундир стражника на штаны рудокопа, – отрезал комендант.

– И такой поворот не исключен, – согласился Филипп. – Пожалуй, Вернон не так влиятелен, как Кирк или Ричард, но, в отличие от остальных, он обладает даром предвидения, что вкладывает в его руки весомый козырь.

– Вот ведь! – стукнул комендант по столешнице кулаком. – А что скажешь про Ральфа, Арчи, Хаттори, Тора, Морта?

– Они не осмелятся перечить Ричарду. Его сказка о родственных связях с самим Конрадом пользуется в лагере большущей популярностью.

– То есть у нас определилось три лидера: Ричард, Вернон и Элайн, – комендант возбужденно поднялся из-за стола и подошел к окну. – Так что ты хотел предложить? – спросил он заинтригованно.

– Для начала я бы переформировал бригады рудокопов. Нужно сторонников Ричарда перемешать с заключенными, предпочитающими общество генерала или провидца. Удивительно, но они друг друга на дух не переносят, – посмеялся Лерой над причудами каторжан. – Тянут один и тот же воз, а договориться не в состоянии. Причем составлять новые бригады нужно так, чтобы в них входило три человека Ричарда, три – Вернона и столько же людей Элайна. Тогда силы сторон станут приблизительно равны.

– И что нам это даст?

– Каторжане начнут следить друг за другом, чтобы, не дай бог, кто-то из них не бездельничал. Сами же знаете: из десяти человек работают только семеро, а троим, извините, не положено! За каждым соглядатая не поставишь!

– А если «споются»? – с сомнением покривился Гердт Де Йонг.

– Маловероятно. Общая беда не сближает, скорее наоборот. Это когда всего вдоволь, человек легко находит друзей. А тут – одна видимость.

– Думаешь, стоит рискнуть?

– Стоит.

Гердт Де Йонг немного подумал и, взвесив положительные и отрицательные стороны предложенных начальником стражи мер, кивнул в знак согласия.

– Хорошо, – протяжно подытожил он. – С этим все. Теперь поговорим о магах. Где мы расселим святош? Кажется, их человек восемь или десять?

Комендант с надеждой смотрел на заместителя. Лерой уже три года служил в составе крепостного гарнизона и за это время научился предугадывать настроение командира и ответы, которые Де Йонг хотел услышать. Начальник стражи Таниевой Долины представлял собой идеальный пример помощника: толкового и рассудительного, не стремящегося «подсидеть» вышестоящего. Более того, каждым своим поступком он снова и снова доказывал мудрость известной пословицы, утверждающей, что талантливый человек талантлив во всем. Филипп прекрасно стрелял из лука, неплохо фехтовал; он великолепно рисовал и легко складывал четверостишия.

Но Лерой отнюдь не состоял из одних достоинств. Самым существенным его недостатком комендант считал тягу подчиненного к спиртному. Начальник стражи, будучи натурой творческой, чрезвычайно тосковал по прежней жизни, из которой оказался волею судьбы вырван. А крепкая рисовая водка в Таниевой Долине издавна признавалась лучшим лекарством от хандры: и среди заключенных, и в кругу стражников.

– Посели в библиотеке. На втором этаже достаточно места, – предложил Филипп.

– Но там же негде спать, – возразил Де Йонг.

– Ничего страшного, выдадим тюфяки. Недельку поспят на полу. Они же у нас сверхлюди! – усмехнулся Филипп. – Может быть, быстрее уберутся восвояси, – добавил он с нескрываемой неприязнью.