– Но то, что вы мне сказали, просто немыслимо! – с волнением возразил граф.

– Кто вам мешает удостовериться, что я говорю правду, ваше сиятельство?

– Это я и сделаю! – вскричал он, с бешенством топнув ногой.

Потом, приблизившись к шпиону, неподвижно стоявшему посреди комнаты, и с яростью посмотрев ему в глаза, граф сказал глухим, прерывающимся от гнева голосом:

– Послушай, негодяй, если ты солгал, ты умрешь!

– Согласен, ваше сиятельство! – холодно ответил шпион. – Ну а если я сказал правду?

– Если ты сказал правду?.. – вскричал граф. – Нет, повторяю, это невозможно!

Увидев быструю улыбку на губах шпиона, граф прибавил:

– Хорошо, если ты сказал правду, сам назначь награду, и, какова бы она ни была, клянусь честью дворянина, ты ее получишь.

– Благодарю, ваше сиятельство, – отвечал шпион, поклонившись. – Я принимаю ваше условие.

Некоторое время граф ходил большими шагами по комнате в сильном волнении, совершенно забыв о присутствии шпиона, что-то прерывисто бормоча, гневно размахивая руками и, по всей вероятности, замышляя зловещий план мщения. Наконец он остановился и сказал:

– Ступай, но не уходи из дворца… Или нет, лучше подожди.

Схватив со стола колокольчик, он громко позвонил. Вошел слуга.

– Позвать сюда субалтерн-офицера[18] и четырех солдат, – приказал граф.

Шпион пожал плечами.

– К чему все эти предосторожности, ваше сиятельство? – с упреком заметил он. – Разве здравый смысл не требует, чтобы я оставался здесь?

Некоторое время граф внимательно смотрел на него, потом движением руки отослал слугу.

– Хорошо, – сказал он, – я полагаюсь на вас, дон Антонио де Ла Ронда. Ждите моих приказаний. Скоро вы мне понадобитесь.

– Я никуда не денусь, ваше сиятельство.

Почтительно поклонившись, он наконец вышел. Оставшись один, граф на несколько минут дал выход так долго сдерживаемому бешенству.

– О, я буду мстить! – вскричал он.

С лихорадочной поспешностью он отдал приказ отправить многочисленные отряды, так чтобы полностью окружить Дель-Ринкон. В долину было отправлено две полусотни под командой решительных и опытных офицеров. Приняв эти меры, граф через час после захода солнца, закутавшись в толстый плащ, вскочил на лошадь и в сопровождении дона Антонио и доверенных офицеров инкогнито выехал из города. Обернувшись к сопровождавшим его офицерам, он приказал глухим голосом:

– Теперь скачите во весь опор. Не бойтесь загнать лошадей, в дороге приготовлена смена.

Он вонзил шпоры в бока своей лошади, захрапевшей от боли, и все помчались вперед с головокружительной быстротой.

– А-а! – восклицал граф, подстегивая свою лошадь, напрягавшую все силы. – Поспею ли я вовремя?

Теперь возвратимся к эскадре флибустьеров, которую мы оставили на пути в Кейе, к месту общего сбора, весьма удачно выбранному, ведь оно находилось поблизости от Санто-Доминго, напротив Черепашьего острова.

Каждый раз, когда авантюристы предпринимали экспедицию, они, по своему обыкновению, брали с собой оружие и съестные припасы только на два дня, потому что по дороге совершали высадки на встречных островах и грабили испанских колонистов, поселившихся там.

Так было и теперь: флибустьеры оставляли за собой длинную полосу огня и крови, безжалостно убивая беззащитных испанцев, которых один вид флибустьеров приводил в ужас. Они захватывали скот и грабили дома, после чего их сжигали.

Первым кораблем, добравшимся до Кейе, был люгер, на котором находились Монбар и Мигель Баск. На следующий день одна за другой спустя несколько часов пришли две бригантины. Они бросили якорь напротив судна командующего эскадрой за два кабельтова от берега. В это время в Кейе жили краснокожие карибы, беженцы с Эспаньолы, откуда их прогнала жестокость испанцев. Они укрылись на этом острове и жили довольно хорошо благодаря плодородной почве и союзу, который они заключили с флибустьерами. Как только три корабля бросили якоря, их окружило множество пирог, на которых карибы привезли разнообразные съестные припасы. Капитан бригантины отпустил на берег большую часть своего экипажа, и другие капитаны последовали его примеру. На судах осталось только самое необходимое количество людей. По знаку адмирала вся команда стала на берегу полукругом, капитаны в первом ряду. Позади стояли карибы, встревоженные этой грозной высадкой, причины которой они не понимали. С беспокойством ожидали они, что будет происходить.

Монбар, держа в одной руке белый флаг, полотнище которого развевалось над его головой, а в другой – шпагу, обвел взором собравшихся.

В одежде весьма легкой, но хорошо вооруженные, с загорелыми лицами, сильные, мужественные, решительные, авантюристы, окружившие своего предводителя, гордо стоявшего перед ними с откинутой головой, представляли собой поразительное зрелище. Их свирепая жестокость не была лишена величия, которое усиливалось благодаря первобытному пейзажу и дополнялось пестрой толпой индейцев, чьи встревоженные лица и характерные позы придавали дополнительный эффект всей сцене. Некоторое время слышался шум морских волн, разбивавшихся о берег, да мрачный ропот толпы. Мало-помалу все стихло, и на берегу воцарилась тишина.

Тогда Монбар начал говорить. Мужественный тон флибустьера очень скоро пленил слушателей, жадно ловивших его слова, которые объясняли цель экспедиции, до сих пор им неизвестную.

– Братья, – сказал он, – матросы, друзья! Настала минута открыть, чего я жду от вашего мужества и вашей преданности общему делу. Вы не наемники, которые за умеренную плату дают себя убивать, как скот, не зная даже, за что они дерутся. Нет, все вы люди с отважным сердцем, натуры избранные. Вы хотите знать цель, к которой идете, и какую выгоду вы получите от ваших усилий. Многие из наших знаменитых товарищей вместе со мной решились напасть на самые богатые владения подлых испанцев, которые думали обесславить нас, заклеймив именем разбойников, и которые при виде наших маленьких пирог разлетаются, словно стая испуганных чаек. Но для того, чтобы мщение наше было полным, для того, чтобы мы успешно завладели богатствами наших врагов, нам надо иметь пункт, достаточно близкий к центру наших действий, чтобы мы могли нападать неожиданно, и достаточно хорошо укрепленный, чтобы все кастильское могущество разбилось о него. Остров Сент-Кристофер расположен слишком далеко. Кроме того, высадка адмирала дона Фернандо Толедо показала нам, что, как мы ни храбры, нам никогда не удастся укрепиться там настолько, чтобы ярость наших врагов стала нам безопасна. Следовательно, надо было найти место более благоприятное, пункт, который легко сделать неприступным. Наши друзья и я принялись за дело. Искали мы долго и настойчиво. Господь в конце концов благословил наши усилия: мы нашли место, лучше которого отыскать невозможно.