– Полицейские не должны об этом узнать. Даже не упоминай об этом.

– Почему я не должна говорить им правду?

– Это сейчас сложно объяснить.

– Джек, им всего-то потребуется заглянуть в медицинскую карту моего пациента, и они сразу поймут, что я была в клинике. В три утра я сделала запись о состоянии больного.

Джек старался говорить спокойно, но паника взяла верх, у него участилось дыхание. Полицейские с минуты на минуту постучат в дверь ее офиса. Они наверняка расскажут Мэгги о нем и Тэрин. О том, что он ей изменил.

Она не должна услышать это от них.

– Мэгги, мне надо, чтобы ты бросила все свои дела и немедленно уехала из клиники. Встретимся…

Дома и в других местах, где может появиться полиция, нельзя. Они уже получили распечатки звонков и сообщений с телефона Тэрин. Что, если они прямо сейчас его прослушивают?

– Мэгги, мой телефон могут прослушивать.

– Но почему?

– Я тебе все объясню. Но нам надо поговорить раньше, чем они с тобой свяжутся.

Пауза. Мэгги несколько долгих секунд обдумывала его слова.

– Джек, ты меня пугаешь.

– Просто сделай это для меня. Прошу. Встретимся… – Джек запнулся. – Встретимся в том месте, где я сделал тебе предложение. И не задерживайся ни на секунду, уходи из клиники прямо сейчас.

Джек прервал звонок. Он не смог бы подобрать слова, чтобы как-то приободрить жену, не мог пообещать ей, что все будет хорошо, потому что все было плохо.

И становилось только хуже.

Стоя перед ренуаровским «Танцем в Бужевале», Джек успел пожалеть, что выбрал это место для встречи с Мэгги. Но, когда они говорили по телефону, ему ничего другого просто в голову не пришло. Двенадцать лет назад в этой галерее Музея изящных искусств он опустился перед Мэгги на одно колено и подарил ей обручальное кольцо с бриллиантом. Здесь они поцеловались и пообещали друг другу, что проведут всю оставшуюся жизнь вместе.

Теперь он смотрел на картину Ренуара и молил бога о том, чтобы Мэгги не выгнала его, чтобы не подала на развод. Чтобы, когда их ребенок появится на свет, он был рядом с Мэгги.

Несмотря на все то, в чем он собирался ей признаться, должен был найтись способ сохранить их семью. Только он не мог подобрать правильных слов.

Минут двадцать спустя в галерею вошла закутанная в дубленку и вязаный шарф Мэгги.

– Джек, что мы здесь делаем?

Джек молча взял жену за руку и провел ее мимо афиши с целующимися Абеляром и Элоизой в более тихое место. Эта чертова афиша была напоминанием о том, как низко он пал. Какая-нибудь картина Иеронима Босха была бы в данной ситуации более уместна. Джек отвел Мэгги в дальний конец галереи, и они оба сели на скамью для посетителей.

Лицо у Мэгги было бледное. Джек чувствовал, как ее дубленка излучает накопленный на улице холод.

– Что происходит? – шепотом спросила Мэгги. – Почему со мной хотят поговорить детективы?

Джек подождал, пока мимо них пройдет сотрудник охраны, и только после этого заговорил:

– Мне надо кое о чем тебе рассказать. Это будет нелегко. Честно говоря, мне в жизни не было так тяжело, как сейчас.

– Хватит меня пугать, говори уже.

Джек сделал глубокий вдох.

– Эта студентка, Тэрин Мур. Ты в курсе, что я был ее научным руководителем. Я помог ей с поступлением в магистратуру.

– Да, я знаю.

– Она была очень одаренной, просто блестящей студенткой. Но, после того как бойфренд ее бросил, она была эмоционально сломлена. Ей был нужен кто-то, кому бы она могла довериться. И мы… мы сблизились.

– Насколько сблизились? – Мэгги придвинулась к Джеку и посмотрела ему в глаза. – Ты хочешь мне в чем-то признаться?

– Да. – Джек вздохнул.

Этот ответ прозвучал как эхо клятвы, которой они обменялись и о которой он забыл, поддавшись мимолетному влечению.

– Я переспал с ней, Мэгги. Мне жаль. Мне правда очень, очень жаль.

Мэгги смотрела на него так, будто не могла понять ни слова из всего, что он ей сказал.

– Это ничего не значит. Я никогда ее не любил. Я всегда любил и люблю только тебя.

– И как долго это продолжалось? – пугающе спокойным голосом спросила Мэгги.

– Всего один раз. Это, как только случилось, сразу закончилось.

Вообще-то, это случилось дважды, но Джек не смог признаться. Да и какое это имело значение? Тем более сейчас.

– Прости.

– Где это случилось? Эта твоя мимолетная интрижка?

– В Амхёрсте. На конференции. Я слишком много выпил, ну и…

– О господи. – Мэгги прикрыла рот ладонью. – О господи.

– Прости. Мне жаль.

– Прекрати это повторять.

По системе оповещения предупредили о том, что музей закрывается через полчаса.

– Но мне правда жаль.

– И теперь эта девушка мертва. Девушка, с которой у тебя был секс.

– Она могла покончить с собой. Но полиция, чтобы не оставалось никаких сомнений, опрашивает всех ее знакомых.

– И тебе нужно алиби на ту ночь.

– Да, – шепотом ответил Джек. – Мне жаль.

– Если еще раз это скажешь, я закричу.

Мэгги вскочила на ноги и пошла прочь, потом развернулась, подошла к скамейке и встала напротив Джека.

– Мы женаты двенадцать лет. Я скоро рожу твоего ребенка. А ты идешь и трахаешься со студенткой?

Вернулся привлеченный громкими голосами охранник, он встал в противоположном конце галереи и стал за ними наблюдать.

– Пожалуйста, Мэгги, нас могут услышать.

– А мне плевать. Почему тебя подозревают? Почему полиция вообще обратила на тебя внимание?

Джек потер лицо ладонями, посмотрел на Мэгги снизу вверх и тихо пробормотал:

– Потому что она была беременна.

Мэгги непроизвольно ахнула.

– Просто не могу в это поверить.

– Она недавно порвала со своим парнем, так что, возможно, это от него она забеременела.

– Или от тебя. Господи! – Мэгги закрыла глаза и постаралась взять себя в руки. – Полиция знает, что у тебя была с ней интрижка?

– Они знают, что у нас были отношения.

– Откуда?

– Мы с Тэрин переписывались. У них распечатка сообщений.

Мэгги кивнула и гадливо поджала губы.

– И где именно ты был в ту ночь, когда она умерла?

– Я же сказал – дома.

– И ты хочешь, чтобы я сказала полиции, что была с тобой всю ночь до утра.