разным злачным местам! — и развернулась спиной к пропасти, чтобы не видеть ее.

Развернулась и замерла в потрясении. Вблизи замок казался еще более величественным. Каменные серые стены изящно перемежались с огромными стеклопластиковыми окнами. Вокруг замка за отмосткой метровой шириной ложился газон. На нем были посажены в шахматном порядке пирамидальные высоченные деревья и кусты вьющихся растений с маленькими пятипалыми листиками. Вверху из бойниц башен выглядывали дула орудий. Вот так вот эти боевые установки подчеркивали воинственную меланхоличность сооружения, подтверждая неизменную готовность херонцев ко всяким неожиданностям. Они привыкли к борьбе. Складывалось такое ощущение, что вся их история написана кровью.

Из парадного входа на широкую трехступенчатую лестницу вышел… и тут я, вообще, перестала что-либо понимать. Что на Керкире делает лаллан?!

К нам навстречу спешила длинноногая фигура гуманоида, принадлежащего к доминирующей расе Союза Разумных Планет. Он двигался легко и бодро. На нем был классический брючный костюм тройка.

Моего плеча осторожно коснулась рука Зенона. А над ухом совсем тихо послышался шепот:

— Я хочу тебя познакомить с другом. Идем, — он мягко подтолкнул меня навстречу к лаллану.

Не сводя озадаченного взгляда с долговязой фигуры, я послушно пошла в указанном направлении. Широко улыбаясь белозубой улыбкой, лаллан остановился в нескольких шагах от нас и сделал традиционный приветственный лалланский жест, прижав сжатый кулак левой руки к правому плечу.

— Приветствую тебя, ат Зенон. Рад видеть тебя во владениях Перского замка! — выдохнул тот, продолжая сиять на самом деле искренней улыбкой.

Зенон по-дружески хлопнул того по плечу и добродушно воскликнул:

— Я тоже рад тебя видеть, друг! Позволь тебе представить мою эрану, — указывая кивком головы в мою сторону, произнес Зенон. — Харита эр Фидмин Эгор.

Он встал справа от меня и чувствовал себя превосходно. Я вежливо улыбнулась и кивнула:

— Очень приятно.

— Мне тоже очень приятно, — вежливо и довольно удивленно склонился передо мной лаллан. — Мое имя Нихнерон Эссу Малах Эгди. Мах лалланской эскадрильи.

Воинское звание маха в армии лалланов приравнивалось к офицерскому чину капитана на Земле. Это немало удивило меня, что отразилось на лице. Вдруг, вспыхнула в голове одна догадка. Подняв в его направлении некрасивый жест с выдвинутым указательным пальцем, я спросила:

— Это случайно…

— Да, это тот, о котором я тебе рассказывал, — кивнул Зенон.

— Ааа… — понимающе вскинула я на херонца взгляд.

Выходит, когда лаллана, что спас на той злосчастной планете Зенона, арестовали, то никуда не отправили. Он со всеми прибыл на Керкир и теперь здесь. Его не казнили, не депортировали, не продали на Бетту-3. Его оставили здесь, на Керкире. И он живет в этом замке. Почему? Насколько мне известно, лалланы не любят жить среди чужих в других мирах. Только если они чувствуют себя на планете комфортно и вокруг свои, то они могут назвать планету своим домом и жить на ней. Но почему этот парень до сих пор здесь? Объяснений в своей голове я не нашла. Несмотря на то, что лалланы входят в СРП и доминируют в нем, до сих пор об этой расе мало что известно. Скрытные они.

Тем временем, пока я осмысливала явление долговязого, тот продолжал вежливо улыбаться, что типично для всех представителей его расы:

— Я вижу, Зенон уже поведал вам историю нашего знакомства. Тем лучше.

— Нихнерон, не порадуешь ли ты нас сытным обедом? Пока мы с Харитой шли, успели проголодаться, — шагнул в сторону входа Зенон.

— Вы как раз вовремя. Магда только достала из духовки гурузу, выпеченную в своем соку, — делая приглашающий жест, ответил лаллан.

— Отлично! — потер в предвкушении живот херонец и потянул меня за собой.

Внутри замка всё было отделано в охотничьем стиле. Оббито деревом. На стенах висели рога каких-то животных, старинные мечи, топоры, копья и другое военно-охотничье оружие. Где-то в углах ютились громоздкие горшки с выглядывающими из них корягами. Поразило то, что, несмотря на довольно темные тона интерьера, помещения казались светлыми и уютными.

Нас в почтительном молчании завели в грандиозную столовую с громоздким столом на половину помещения и мощными деревянными стульями. Вдоль прозрачной стены в длинном глубоком желобе в полу были посажены высокие растения, источавшие на всю столовую запах хвои.

Только мы перешагнули порог помещения, навстречу нам двинулась уже немолодая грузная херонка с черными с проседью волосами, завязанными в тяжелую гулю на затылке. Ее круглое, как луна, лицо, окутанное паутиной мелких морщинок, источало приятное сочное радушие. А глаза узкими и улыбающимися щелочками светились теплом и радостью.

Когда я увидела эту женщину, мое сердце больно сжалось, а на глаза невольно навернулись слезы. Я вспомнила бабушку. Как же она была на нее похожа! Только одним своим присутствием эта женщина придавала свет и уют этому помещению.

— Зенон! Мальчик мой! — воскликнула она, протягивая полные руки навстречу моему атану.

Зенон широко улыбнулся и прижался к пышной груди женщины, ласково проговорив:

— Нэнэ…

— Тата! Как хорошо, что ты пришел! Я как раз приготовила твой любимый готке и запекла гурузу в своем соку! Ты представляешь, я только подумала, как здорово было бы, если бы ты заглянул на пару минут! А тут ты!

Хвост Зенона вилял из стороны в сторону, как у наших земных пёсиков. Я скромно стояла на проходе, стесняясь войти. Лаллан тоже, небрежно опершись о косяк двери плечом, наблюдал за сценой с добродушной улыбкой. Такое чувство, что я попала в семью, где все друг друга любят и рады видеть. Даже как-то нереально.

— Нэнэ, я привел к тебе познакомиться свою эрану, — он отшагнул в сторону и указал головой на меня.

Я тут же вздрогнула и сделала виноватый вид. Не знаю, почему. Будто меня застукали на месте преступления. Женщина, внимательно всмотрелась в меня, продолжая радушно улыбаться. Потом поспешила ко мне. Я тем временем растерянно следила за пышной фигурой херонки, пытаясь понять, кто она Зенону? Тетя? Няня? Бабушка? Через пару секунд меня уже притиснули к мягкой груди. От нее пахло сдобой, как от моей бабушки. Слезы непослушно навернулись на глаза и побежали кривыми ручьями к подбородку. Отодвинувшись и заметив мои слезы, женщина распереживалась и неуверенно спросила:

— Что