Образ внезапно изменился. Мы увидели лицо Эрескена, холодно красивое, а потом жуткую кровавую маску над полуразрубленной шеей.

— Я подумал, что безопаснее всего отрезать ему голову, — добродушно объяснил Грен.

Эрескен исчез для какого-то там наказания, приготовленного ему демонами Полдриона. На его месте возник другой эльетиммский колдун, тот, кто добивался смерти Райшеда, кто устроил ему рабство среди опасностей Алдабрешского архипелага ради меча Д'Алсеннена, которым владел мой возлюбленный.

Темар знал его имя.

— Крамизак.

Я увидела быстрый как молния клинок Райшеда, отражающий удар булавы этого ублюдка и рассекающий его горло, когда поиски пропавших колонистов свели соперников лицом к лицу.

— Илкехан послал троих, потому что один слишком уязвим. — Гуиналь кивнула своим мыслям.

— Но они не так сильны, как те двое. — Может, Высшее Искусство Темара было не столь совершенным, но оно показывало ему что-то, скрытое от нас. Перид, Грен и я непонимающе пожали плечами.

— Он не любит делиться своим знанием, — задумчиво молвила барышня, читая спящие лица. — Никого сильнее у него нет.

— А почему этот гад не поехал сам? — Глаза у горца загорелись его неизменной готовностью к бою.

— Это не в его характере.

Стоило Д'Алсеннену произнести эту фразу, как мы увидели Илкехана в кабинете, который я по крайней мере ухитрилась ограбить. Я стянула оттуда карты и разные другие бумаги, прежде чем мы сбежали с Ледяных Островов. С пером в руке Илкехан делал пометки на карте. Этот мерзавец составлял планы, посылал на смерть невинных людей, но редко пачкал кровью свои руки. Это было ясно и без магии.

— Другие дела удерживают его дома. — Слова Гуиналь так резко изменили видение, что все мы вздрогнули.

Эта резня не имела того разгула, как наша сегодняшняя, но призрачные эльетиммы, без сомнения, лежали мертвые. Две армии сходились на бесплодном оловянно-сером берегу. За ними, на незначительном участке увядшей травы, громоздились разбитые камни, а вдали белели снежные шапки гор. Вспенивая сапогами мелкое серо-зеленое море, воины рубили друг друга на куски. Мы не чувствовали холодных брызг и пронизывающего ветра, не ощущали предательский песок под ногами, но их эмоции бурлили вокруг нас. Один испугался, что ему выпустят кишки, и в панике бросился потрошить другого. Третьего опалила ярость, да такая, что любой, попавший под его меч, прощался с жизнью, ибо лишь кровь могла охладить его гнев. Люди Илкехана носили мундиры из черной кожи, которые нам довелось видеть и презирать, а их противники были в тускло-коричневом.

Темар изучал эфирный бой.

— Он реальный или воображаемый?

— Трудно сказать, — пробормотала Гуиналь. — Однако это Мойн.

Мы увидели его на берегу стоящим в сухой траве. На нем был солдатский мундир, на шее блестела цепь. Мойн поднял руку, и фигуры в коричневом начали падать, как мушмула с тронутого морозом дерева. Раны на их лицах и груди обнажали красную плоть, будто мякоть лопнувшего фрукта, внося единственный яркий цвет в мертвенно-бледный пейзаж. Мундир Мойна отрастил новые украшения, а цепь затуманилась, превращаясь из серебряной в золотую. Мы снова увидели Эрескена у плеча Илкехана, затем его образ стерся и стал лицом Мойна.

— Этот парень рассчитывает на повышение, — заметил Грен.

— Значит, он там за старшего?

Я почувствовала, что Темар обещает Мойну раннюю смерть.

Барышня медленно покачала головой:

— Просто его мысли лежат на самом верху.

Я заметила, что Ялда беспокойно ворочается в своем далеком сне.

— Что случится, если они проснутся?

Едва задав свой вопрос, я ощутила тревогу Перида и упрямое нетерпение Грена. За одно тошнотворное мгновение я узнала, как Эрескен попал в беду. Выбраться из головы друга оказалось совсем не так легко, как в нее попасть. Горец жаждал свести с ума и отправить к праотцам еще одного назойливого колдуна, используя лишь свободную силу разума, к его счастью, не отягощенного совестью.

Бросив на Грена слегка неприязненный взгляд, Гуиналь вновь сосредоточилась на спящих эльетиммах.

— Я только хочу посмотреть, что они знают об этом пирате.

Барышня извлекла воспоминания из их снов, как музыкант извлекает музыку из лиры. Мы увидели широкую гавань, укрытую мощным мысом, — убежище от диких скал и яростных морей океанского побережья Тормалина. За дюнами, поросшими пучками травы, раскинулся городок, гребные шлюпки перевозили людей и товары между берегом и кораблями, качающимися на якоре.

— Калавен, — удивился Перид. — Мы остановились там, прежде чем взять курс на Сатайфер.

— Сорград нашел в Калавене несколько хороших бойцов, — заметил Грен.

— Как и Мьюрдарч. — Гуиналь поощрила воспоминание Ялды о поразительно высоком мужчине с жесткими черными волосами и свирепым выражением в общем-то красивого лица, если не брать во внимание нечесаную бороду и морщины вокруг глаз — печать прожитых лет и утраченных иллюзий. В Калавене он явно бедствовал: бриджи грязные, рубаха в пятнах, сапоги в заплатах. Мьюрдарч разговаривал с Дариджем.

— Вот вам и император Тадриол, выкуривающий эльетиммских шпионов из своей соломы. — Я всегда питала сомнения на этот счет. Достаточно было послушать рассказы моего возлюбленного о бесплодной погоне за слухами и подозрениями — тогда он по поручению своего принца охотился на воров, избивших младшего сына Дома из-за фамильного кольца. Только позже, когда наши пути пересеклись, Райшед узнал, что это был келларинский артефакт.

— Гуиналь, — предостерег Темар.

— Хорошо.

Она сжала от досады губы, но успокоила эфир ритмичным заклинанием. Воздух опустел, спящие лица исчезли, и я внезапно осознала, что у меня онемели плечи и шея, а голова раскалывается от боли.

— Мне нужен свежий воздух. — Перид, пошатываясь, встал, и Райшед быстро открыл дверь.

— Я обойдусь выпивкой. — Даже Грен казался неуверенным в себе, а это случалось так же редко, как безлунная ночь.

Положив голову в ладони, я почувствовала сильные пальцы Райшеда, растирающие мои плечи.

— Что ты видел?

Мой возлюбленный подумал.

— Цвета, формы, но ничего конкретного. Зар не видел даже этого.

— Еще один пример, где Высшее Искусство и магия стихий не смешиваются? — Я слегка потерла виски кончиками пальцев и, прищурившись, посмотрела на Райшеда. — Что теперь?

— Зар пошел за магами. С тобой все в порядке? — Его мрачный вид обещал кое-кому неприятности, если со мной что-то неладно.

Я осторожно кивнула:

— Вроде да.

Встав на колени, Райшед привлек меня к себе. Я положила голову ему на плечо и очень серьезно подумала о том, чтобы пойти спать и оставить все как есть по крайней мере до утра.