смотрит на меня, затем моргает. На ее лбу появляется морщинка, и, поднимаясь на ноги, она качает головой.

— Я не покину тебя.

— Ты нужна мне в безопасности. – Мой голос низкий, с нулевой терпимостью к переговорам. – Ты соберешь сумку.

Ее брови сходятся вместе.

— Пойдем с нами. Пожалуйста.

Поднимая руку, я глажу ее по щеке, прежде чем притянуть к своей груди. Я целую ее в лоб, наполняя свои легкие ее ароматом.

— Я должен закончить эту войну. Не бросай мне вызов в этом, Тереза.

Афина встает, слезы все еще текут по ее щекам. Другой рукой я обнимаю сестру за плечи и притягиваю ее ближе.

— Вы двое нужны мне в безопасности, чтобы я мог сосредоточиться на своей работе. Хорошо?

Они кивают, и я обнимаю их так крепко, как только могу.

Двери лифта открываются, и входит Андреас, за которым следуют Элиас и Крейг.

— Мужчины заряжают оружие, – советует мне Андреас. – А у Джеймса закончилась операция. Мне пришлось пригрозить ему смертью, чтобы заставить его остаться в больнице.

Отстраняясь от женщин, я говорю:

— Если он в порядке, пусть выписывается. Он может сопроводить Тесс и Афину в Швейцарию. – Я знаю, насколько близки Джеймс и Тесс, и присутствие рядом с ней ее друга может помочь ей успокоиться.

— Пожалуйста, – выпаливает Тесс, и к ее лицу возвращается немного краски.

Андреас кивает и делает звонок.

Я обращаю свое внимание на Элиаса и Крейга.

— Вы мои лучшие люди.

Они кивают, их глаза наполнены жаждой мести.

— Вы должны пойти с Тесс и Афиной.

Элиас мгновенно начинает хмуриться.

— Это приказ.

Они неохотно кивают, недовольные тем, что пропускают действие.

— Джеймс в пути, – сообщает мне Андреас.

— Слава Богу, – бормочет Тесс, вытирая слезу со щеки.

Я наклоняюсь ближе к ней и целую ее в висок.

— Иди собирай сумку, детка.

Я смотрю, как Афина уходит с Тесс, и как только они оказываются вне пределов слышимости, я смотрю на Элиаса и Крейга.

— Если я не вернусь, вы должны защитить Тесс и Афину. – Когда они кивают в знак понимания, я добавляю. – Дядя Андреаса свяжется с вами с дальнейшими инструкциями.

Потому что, если я паду, это означает, что Андреас тоже падет.

Мой взгляд встречается со взглядом моего лучшего друга.

— Но я не намерен проигрывать эту войну.

— Чертовски верно, – усмехается Андреас, вставая рядом со мной.

 

Глава 42

ТЕСС

Мой разум все еще не в себе, мое сердце разлетелось осколками в груди.

Это подтвердилось. Мама и Питер были убиты.

Мама.

Сидя на краю кровати, рядом со мной Афина, мы обе просто смотрим в пустоту, на наших щеках высохли слезы.

Мама.

Скорбь бьет сильно. Снова и снова.

Мои глаза горят, горло слишком сжато, чтобы говорить.

Мама.

Мое тело содрогается от тяжести горя, давящего на мои плечи.

— Тесс, Афина, – зовет Николас, затем заходит в комнату. Он подходит и приседает перед нами, его глаза жестоки и неумолимы от ярости, которая, кажется, разгорается все жарче с каждым разом, когда я смотрю на него. – Пришло время уходить. Пойдем. Вставайте.

У меня нет сил, но мое тело слушается.

Афина обнимает Николаса и, не сказав ни слова, выходит из комнаты.

Глядя на человека, который научил меня, что такое по-настоящему любить, кусочки моего сердца съеживаются. Я пытаюсь запомнить каждый дюйм его красивого лица, когда тянусь к его руке. Держа ее в обеих своих, я прижимаю ее к груди.

Что, если он отправится на войну, и я тоже потеряю его?

Мне приходится с трудом сглатывать, слишком большая душевная боль наполняет меня.

— Я... – Мое лицо грозит рассыпаться, мой голос пропадает. Отпуская его руку, я бросаюсь ему на грудь, обвивая его руками.

Пожалуйста, я не могу потерять Николаса. Я этого не переживу.

Николас крепко обнимает меня.

— Это всего на два дня, kardiá mou. – Он целует мои волосы, затем лоб, щеки. Его рот встречается с моими дрожащими губами, и я изо всех сил сосредотачиваюсь, чтобы запечатлеть его вкус в своем сознании.

Я позволяю своим пальцам пробежаться по щетине на его подбородке, наслаждаясь ощущением.

Не умирай. Ты должен выиграть войну и вернуться ко мне.

Когда он прерывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему, я выдавливаю слова сквозь сдавленное горло:

— Я так сильно люблю тебя, Николас. Пообещай, что вернешься ко мне.

Его глаза находят мои, и на мимолетный миг в них появляется нежность.

— Я обещаю.

Я качаю головой. Это невыносимо – оставлять его.

— Ты заставил меня влюбиться в тебя, и теперь я не могу жить без тебя.

Его руки обхватывают мое лицо, и он запечатлевает нежный поцелуй на моих губах.

— Сорок восемь часов, и ты вернешься в мои объятия. Хорошо?

Несчастный вздох слетает с моих губ.

— Хорошо.

Николас берет сумку, которую я упаковала, а другой рукой берет мою, переплетая наши пальцы. Я прислоняюсь к его плечу, глубоко вдыхая его аромат, когда мы выходим из нашей спальни.

Внезапно останавливаясь, я высвобождаю руку и бегу обратно к кровати. Я хватаю подушку Николаса и, обхватив ее руками, иду туда, где он ждет.

— Так я все еще смогу чувствовать твой запах. – Мой голос хриплый, в груди переполняют опустошительные эмоции, глаза горят.

Николас обнимает меня за плечи, и мы идем по коридору, спускаясь по лестнице туда, где нас ждет группа мужчин.

Затем я вижу Джеймса, и становится почти невозможно не заплакать. На нем джинсы и футболка, и, если не считая бледного цвета его кожи, невозможно догадаться, что в него сегодня стреляли.

Мы останавливаемся перед Джеймсом. Николас передает мою сумку моему охраннику, затем говорит:

— Позаботься о Тесс.

— Ценой своей жизни, – отвечает Джеймс.

Между мужчинами проходит мгновение, затем Николас говорит:

— Я никогда не забуду, что ты сделал сегодня.

Джеймс кивает, затем берет меня за руку, отводя от Николаса.

Нет, я не хочу оставлять его.

Я не могу остановить рыдания, рвущиеся наружу, и мне приходится быстро моргать, чтобы в последний раз взглянуть на своего мужа.

Николас ободряюще улыбается мне, и после того, как наша маленькая группа вваливается в лифт, и двери начинают закрываться, он говорит:

— Se agapó, kardiá mou19.

Афина обнимает меня, когда с моих губ