Я углубился вслед за ним во внутренности фабрики. Вонь промышленных растворителей словно кулаком ударила меня по мозгу, убивая дендрит за дендритом. Теперь я точно не смогу составлять в «Эрудите» слова длинней четырех букв. Глаза слезились, но сквозь туман слезя заметил, что на фабрике производят кроссовки «Найк». Не настоящие, поддельные. Через четверть мили я нашел Стива.

— Стив!

— Привет, Итан.

Стив был прикован висячим замком к режущему прибору размером с матрас. Станок вырезал стельки из больших листов вафельного пенопласта.

— Ты что тут делаешь?!

— Кроссовки. Как дела?

— Спасибо, хреново. Ты уже сколько тут?

— Несколько месяцев.

Стив. Счастливый как слон. Делает фальшивые кроссовки на низших кругах ада.

— Если ты удивляешься, почему у меня такое хорошее настроение, я только что укололся.

— Что?

— Героином. Классная штука. Вызывает довольство жизнью двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

— С каких это пор ты колешься?

— Кам меня подсадил на иглу и поставил работать сюда.

— !..

— Не надо меня жалеть. Мне тут нравится. И кроме того, я не могу ехать, потому что иначе мне никто не даст героина. Ты представляешь, насколько далеко мы от Шанхая, и вообще, как покупать наркотики в стране, где их теоретически нет?

— !..

— Вообще-то тут весело. Подожди секундочку…

С потолка спустился лист пенопласта, Стив положил его в станок и вырезал двести восемьдесят восемь стелек.

— Ну вот, как я сказал, мне тут нравится. Может, поставишь чемодан и мне поможешь?

Старик пожал плечами и посмотрел на часы. Похоже, нам со Стивом надо было ретироваться.

— Стив, я приехал сюда за тобой. Тебе придется ехать.

— Очень мило с твоей стороны, но я рассказал о своей дилемме.

— У меня в Шанхае целый чемодан наркоты. Старик хочет, чтобы мы уходили. У него инструкция. Стив!

Стив залился слезами.

— Стив! Ты что?

— Мне будет не хватать фабрики! И новых товарищей!

— Ты шутишь.

— По крайней мере, здесь ты знаешь, где стоишь. Пришли сменщик и прораб. Прораб снял со Стива цепь и

резким свистком (чем же еще) согнал Стива с конвейера.

— Ты им больше не нужен. Ты свободен. Пошли! Стив понурился.

Мы последовали за стариком в офис, рядом с которым нас ждала машина. Слава богу! И тут завопила сирена.

Агентство «Ассошиэйтед Пресс»

Последнее обновление: 0:54

Пекин: В субботу правительство Китая подтвердило, что выявлены еще два случая нового и опасного вируса типа SARS (синдром острого респираторного заболевания или атипичная пневмония). Всемирная организация здравоохранения настаивает на проведении новых анализов, чтобы убедиться в точности диагноза. По сообщениям государственного новостного агентства «Сянсиньхуа», заболели тридцатисемилетний дантист и двадцатисемилетняя швея. Швея работала в фабричной столовой в городе Цюан Чжоусин на севере Китая, где употребляли в пищу мясо циветт, запрещенное правительством после вспышки атипичной пневмонии в 2003 году.

Новому вирусу дали предварительное название «кошачий грипп», или CSARS. За последнюю неделю от CSARS погибли уже 11 человек.

Руководство провинции Гуандун, где в 2003 году была впервые зафиксирована атипичная пневмония, заявило, что «клинические симптомы, а также результаты лабораторных анализов и рентгенографических исследований соответствуют диагностическому стандарту, рекомендованному Центрами контроля атипичной пневмонии в США».

Во избежание путаницы атипичную пневмонию 2003 года, выявленную в Китае и Торонто, теперь называют «обычной».

* * *

Водитель уехал без нас. Нас завели вместе с остальными в большой зал рядом с фабрикой. Там было так влажно, что с потолка капало. Какой-то господин с мегафоном рассказал о кошачьем гриппе шестистам рабочих. Хоть я и не говорю по-китайски, но понял: когда мистер Мегафон сказал:

Qing buyao jinghuang! Baochi lengjing! Meiyou liji de weixian! Qing fanhui gongzuo gangwei!

(«Пожалуйста, без паники! Сохраняйте спокойствие! Непосредственной опасности нет! Просим вернуться на рабочие места!»), толпа рассыпалась во все стороны. Не прошло и двух минут, как зал опустел, если не считать меня, Стива и идиота, который просил сохранять спокойствие. Мы спросили, говорит ли он по-английски. Оказалось, да — настолько, чтобы рассказать нам на ломаном английском, как официант в китайском ресторане:

— Осень плёхой болезнь! Быстро умирай! Много боля. Он подкрепил слова жестом, изображающим взрыв барабанных перепонок, и убежал вслед за остальными.

— Итан, как мне теперь уколоться?

— Мы в очаге чумы нашего времени, в черт знает какой глуши, а тебе надо уколоться?

— Нуда, так обычно и получается. Наркотики есть наркотики.

Мы нашли в офисе синий фломастер, и Стив нарисовал на оборотной стороне какого-то плаката огромный шприц. Шприц вышел ужасно неприятный. Таким, наверное, фашисты вводили пленным сыворотку правды.

— Ну и мерзость! Не можешь как-то смягчить?

— Так ведь хочется сильно. Ну, хорошо… — Он нарисовал вокруг шприца маргаритки. Правда, показывать рисунок все равно было некому, если не считать восьмидесятилетних старцев, которые копошились в мусоре, оставшемся после запаниковавших рабочих. Станки по производству кроссовок заснули. По всему этажу с шумным стуком выключался свет. Пустая фабрика даже казалась красивой.

— Героин вполне могли держать неподалеку от твоего рабочего места. Пошли посмотрим.

Мы обшарили аптечку, потом какие-то коробки и почти сразу наткнулись на искомое.

— Есть! — Стив нашел за бутылками со сладкой газировкой пакет героина и упаковку из двадцати четырех чистых шприцов.

— Жизнь прекрасна.

Раз машину нам подавать явно не планировали, мы поплелись в общежитие Стива. По дороге Стив спросил:

— Дома по мне скучают?

— Нет, если честно.

Он выразительно посмотрел на меня.

— Ну, хоть кто-нибудь?

— Ты про мать? Нет, она не скучает.

— Ага. Я так и думал. А как игра?

— «Скейтборд-Икс»? Никак. Руководство ее убило и переименовало в «Спрайт-квест».

Стив остановился:

— Мою игру убили?

— Не совсем. Скорее перепрофилировали. Используют как можно больше старого функционала. Джефф погиб и возродился в виде Принца Амулона.