class="p1">Я переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, что схожу с ума. Я была абсолютно уверена, что все в этой комнате знали, что именно Кирилл убил Каплана Холмса, на чем мне не хотелось слишком зацикливаться. Это было безумием, но, учитывая правила, по которым жил Кирилл в наши дни, этого следовало ожидать. Кап накачал меня наркотиками и хотел причинить мне боль. По стандартам братвы, этому не было прощения.

— Вы серьезно собираетесь держать меня здесь, пока мой муж рискует жизнью…

— Я собираюсь держать Вас здесь до тех пор, пока угроза для Вас не исчезнет и Кирилл не скажет, что это безопасно. Как его адвокат, я забочусь о его интересах, и обеспечение Вашей безопасности — его приоритет номер один. Это все, что я могу сказать по данному вопросу. Если Вы отказываетесь молчать об этом, возможно, Левин сможет найти для Вас одиночную камеру на следующие сорок восемь часов, — сказал Ронан железным тоном, предупреждая меня, чтобы я больше не давила.

Я откинулась на спинку стула, качая головой. Левин выглядел почти извиняющимся, когда сел напротив меня.

— Для начала я задам несколько вопросов, — сказал он, одарив меня слабой улыбкой, пока Ронан опустил свое мощное тело на стул рядом с ним.

Невероятно, блядь.

Я потеряла счет времени. Ронан зарядил мой телефон и принес мне журналы. Я листала один и тот же выпуск «Матери и ребенка», а мысли все время возвращались к Кириллу. Должно быть, уже наступила ночь. Где он был? Что он делал? Был ли он ранен? Мертв? Придет ли он за мной?

Ронану позвонили в какой-то момент, и, к счастью, он оставил меня вариться в собственном соку. Он ушел, предупредив, что вернется первым делом. Я уставилась в стену и позволила своим мыслям блуждать.

Я подумала о том, как впервые встретила Кирилла в кабинете директора в Вудхэйвене, о его районе, и о жутких людях, с которыми он без страха жил по соседству. Тогда я не знала, кто его отец, но готова поспорить на что угодно, что те парни знали, и именно поэтому они держались от него подальше. Я подумала о Генри и моей матери, обо всех тех моментах, когда мы бежали вместе и прятались, бедные и отчаявшиеся. Я подумала о том, как Кирилл впервые нашел меня, и о клубящейся яме тьмы, которая поглотила его целиком.

Стук в дверь оторвал меня от моих мыслей. Офицер Питерсон просунул голову в дверь.

— Э-э, миссис Чернова, произошла ошибка. Прошу прощения, — сказал он, входя в комнату.

— Ошибка. Вы хотите сказать, что мне больше не нужно оставаться здесь? — Я тут же встала.

Питерсон покачал головой.

— Да, Вы свободны. Все прояснилось. Это было недоразумение.

У меня в животе зашевелилось беспокойство, пока я смотрела на него. Была ночь, и он отпускал меня. Одну.

— А Ронан Блэк знает или детектив Левин?

Питерсон нахмурился, похоже, он был в таком же замешательстве, как и я.

— Нет, то есть, я так не думаю, но… Я не знаю. Там кое-кто хочет поговорить с Вами. Возможно, это немного прольет свет.

Он отвернулся и жестом показал, чтобы я вышла из допросной. Я внезапно почувствовала беспокойство из-за того, что покидаю охраняемое здание, кишащее копами.

Когда я последовала за Питерсоном в приемную, мои инстинкты подтвердились. Николай сидел на одном из стульев и медленно поднялся на ноги, когда увидел меня.

— Нет, все в порядке. Я передумала. Я хочу, чтобы меня задержали, — быстро сказала я Питерсону, сопротивляясь желанию развернуться и убежать.

Николай поднял руки вверх.

— Я пришел с миром, Мэллори. Клянусь. Просто выслушай меня. Если ты любишь своего мужа, тогда выслушай меня.

Я замешкалась. Этот ублюдок всегда умел подбирать нужные слова, чтобы повернуть любую ситуацию в свою пользу.

Я стояла перед ним, решительно настроенная не покидать участок.

— Хорошо, я выслушаю тебя прямо здесь. Я никуда с тобой не пойду.

Николай ухмыльнулся.

— Посмотрим, что ты скажешь через минуту, — предупредил он.

Он начал говорить. Его низкий, настойчивый тон заполнил мою голову, и его слова вызвали гул, эхом отдающийся в ушах.

Через пять минут я ушла вместе с ним.

Глава 26

Кирилл

Сообщение от Николая пришло с опозданием. Я ожидал его, но оно все равно вызвало новый прилив тревоги по моим нервам. Вот и все. Я послал несколько сообщений и отправился на Брайтон-Бич. Не то место, где мы договаривались встретиться, что было первым признаком того, что все идет не по плану, но я ожидал этого. Меня должны были вызвать на встречу с Виктором в «Правду», как это происходило сотни раз. Если бы я не высматривал ловушку, все выглядело бы как обычно, но Николай, действуя как внутренний шпион, сообщил мне, что Виктор считает необходимым преподать мне урок.

Больше никаких уроков от моего отца. Сегодня я сам буду учить его, просто он еще не знает об этом. Эта внезапная смена места встречи означала, что Николай ведет более серьезную игру, чем мы с Виктором предполагали. Вокруг «Правды» были расставлены люди, готовые склонить чашу весов в мою пользу. Я не собирался ехать на Брайтон-Бич прямо сейчас, это было бы равносильно попаданию в ловушку. Игра началась, и я испытывал облегчение от того, что Молли благополучно вышла из нее.

Единственное, в чем я мог быть уверен, когда речь шла о моей семье, — это в том, что случиться может все, что угодно, и никогда не стоит их недооценивать. Тем не менее, когда сегодня начнется борьба за лидерство, я знал, кого поддержит большая часть братвы. В последние недели солдаты чувствовали мою поддержку как пахана, и она была сильной. Виктор никогда не понимал, что даже закоренелые преступники, которыми мы хвастались в своих рядах, любят зарабатывать деньги и обеспечивать свои семьи. Им также нравилось оставаться в живых и иметь возможность тратить свои деньги. Конечно, были некоторые, кого мрачные, жестокие аспекты жизни братвы интересовали больше, чем комфорт и безопасность, но это была старая гвардия. Люди Виктора. Николая мало кто поддерживал. Он был слишком непредсказуем на протяжении многих лет. Когда встанет вопрос: он или я, победа будет явно за мной.

Сегодняшний вечер был посвящен тому, чтобы отрезать голову змее, а затем стать ею, даже если для этого мне придется убить своего сводного брата.

Я не позволял себе испытывать какие-либо чувства по поводу возможного братоубийства. В прошлом