– В смысле? – Чебот с недоверием посмотрел на большой черный пистолет, болтавшийся у него на поясе.

Красивая была вещь. Искусно сделанная, с изящными гранями, словно специально, чтобы их трогать и любоваться, как на девушку.

– Потому что пугач, – заключил Дядин небрежно и отхлебнул пиво.

– В смысле? – чрезвычайно удивился Чебот.

– В смысле, что травматика, а не боевое оружие, резиновыми пулями стреляет.

– Не может быть! – не поверил Чебот и посмотрел на свое приобретение. – Святые угодники!

– Может, может, – усмехнулся Дядин.

– Ничего, я поношу, – упрямо сказал Чебот, но очевидно было, что он потерял к пистолету всякий интерес и упирается из-за вредности.

– Хорошо. Поноси, а это оставь здесь. – Дядин пренебрежительно пихнул ногой кучу.

– Как же так?.. – растерянно начал ныть Чебот. – Не могли сразу сказать?..

– А вот так! – зло сказал Дядин. – Считайте, что я вам дал возможность насладиться. Головой надо думать. Зачем нам это барахло? Какой в нем смысл? А ты чего стоишь? – обратился он к Телепню. – Разоблачайся!

– Не буду… – прошептал Телепень со слезами на глазах.

Он все понял. Все его беды не остались в деревне Теленгеш, а продолжались и на Большой Земле. Нет в мире счастья, обреченно подумал он, нет. Всегда я буду последним в любом деле, такая у меня судьба, ничего не поделаешь.

– Ну как хочешь, тогда пойдешь пешком.

– Куда? – туповато спросил Телепень.

– Куда хочешь. Можешь идти домой.

Телепень подумал с минуту и сбросил все, что тащил, на пол, и вещи легли вокруг него в страшном хаосе. Из палатки выкатилась пара фонариков без батареек и даже маска для ныряния.

– Вот так-то лучше, – с удовлетворением заключил Дядин. – У нас машина и так перегружена. Из всего этого барахла возьмем пару котелков, пару спиннингов и пару фонариков с «динамкой» и на аккумуляторах, в машине зарядим. Все остальное оставить! Понятно?! Приказ окончательный и обжалованию не подлежит.

– Понятно… – с трагическим видом кивнул Чебот.

На лице у него было написано страшное разочарование. Даже в Теленгеше он ни разу не терпел подобного фиаско.

– А тебе понятно? – спросил Дядин у Телепня.

– Понятно…

– Тогда садитесь, обмоем ваше приобретение, – усмехнулся Дядин.

– Захар Савельевич, так нечестно… – завел знакомую песню Телепень.

– Честно, честно, – заверил его Дядин. – Мы сейчас поедем через такие места, в которых такого барахла на каждом шагу. И что, каждый раз вы будете тащить его в машину? А если оно радиоактивное? Подохнем же от вашей жадности. Без моего согласия ничего в машину не класть и слушаться беспрекословно! А если увижу, спишу из экипажа в пехотинцы. Поняли?!

– Поняли… – покаялся Телепень. – Не будем тащить…

– Возьмите по ножу, рыбацкие принадлежности и пару котелков. Больше нам ничего не понадобится.

– Ясно, – сказал Чебот упавшим голосом и скомандовал Телепню на правах старшего: – Чего стоишь дубиной? Оставь два котелка и что там еще Захар Савельевич разрешил. Святые угодники! Такое богатство! Грех какой!

– Хорошо… – горестно промямлил Телепень.

Костя налил себе еще пива и оторвал от щуки самый вкусный и жирный брюшной плавник с кусочком янтарного мяса, а потом совершенно случайно посмотрел на Дядина, который ни жив ни мертв глядел в окно, забыв и о пиве, и о вкусной щуке. Как в дурном сне, Костя повернул голову и проследил за его взглядом. Сквозь мутную поверхность витрины хорошо была видна привокзальная площадь. Дядин потянулся к «плазматрону» и сказал тихим-тихим голосом, почему-то пригибаясь:

– Все, ребятки… каникулы кончились…

Костя ничего не понял, снова посмотрел в окно и увидел… Там, в центре асфальтового круга, подвернув ноги под себя, как китайский болванчик на трюмо у соседки тети Глаши, сидело очень странное существо. Оно было похоже на крупную обезьяну с чрезвычайно развитым плечевым поясом. Рядом с этим монстром самый сильный человек, которого когда-либо видел Костя, казался бы пятнадцатилетним подростком.

– Гранбот… – прошептал Дядин и страшно побледнел. – Ни звука!

Телепень, как назло, уронил на пол алюминиевый котелок, и он с грохотом откатился в угол. Все посмотрели на Телепня, как на врага народа. Чебот выругался:

– Святые угодники!

Гранбот живо повернул морду в сторону магазина, она у него как будто вытянулась, мочка носа зашевелилась, втягивая в себя воздух, уши, как локаторы, уловили источник шума, и гранбот медленно и грациозно двинулся в сторону магазина. Спина у него оказалась широченная, как асфальтовая дорога, а вот задние конечности были слабоваты и коротковаты. Но это не мешало гранботу двигаться уверенно, как и подобает сильному животному.

– Там… там черный выход есть… – прошептал Костя, чувствуя, как у него от страха немеют губы.

Он с надеждой посмотрел на Дядина, но тот почему-то стрелять не стал, а, не отрывая взгляда от гранбота, скомандовал таким тоном, от которого по спине у всех побежали мурашки:

– Быстро и тихо уходим…

Вот тогда-то Костя и понял, что опасность грозит им если не смертельная, то по крайней мере нешуточная. И главным признаком ее было то, что Захар Савельевич и не думал стрелять, а предпочел менее почетное, но более надежное отступление.

Они выскочили через подсобку. Телепень, несмотря на свою медлительность, все же прихватил пару котелков и спиннинг. Вид у него был еще тот – словно он совершил великий подвиг на виду у противника. Костя захлопнул за ним дверь, закрыл ее на тяжелый засов и последним покинул магазин. Насчет гранбота он ничего сказать не мог, не было у него в памяти о нем ничего – ни плохого, ни хорошего.

И все равно до машины он крался вместе со всеми, не дыша и на цыпочках. Неуклюжий Телепень проявлял чудеса грациозности и под суровым взглядом Чебота ни разу не звякнул котелками – даже когда укладывал их в «росомаху», даже когда засовывал туда же спиннинги.

– Наше счастье, что гранбот ищет не нас, – объяснил Дядин, вставляя ключ в зажигание.

– Почему? – спросил Чебот, благоговея перед ним, как перед Богом.

– Потому что, если бы у него было задание нас найти, он шел бы по запаху. Они их так настраивают.

– Кто? – мертвея от страха, спросил Телепень и заморгал быстро-быстро, словно собрался заплакать.

– Кайманы, кто еще? – ответил Дядин, заводя двигатель и давая ему поработать несколько секунд. – Дают понюхать гранботу вещь с запахом, и пиши пропало, тогда он не отвяжется до самой могильной плиты.

– А что это вообще за существо? – спросил Костя, внимательно наблюдая за магазином. Ему почудилось, что белый бидон с пивом то и дело мелькает в мутном окне.