class="p1">Стрела беспокойно запищала подо мной, щелкала клювом, натягивая поводья, пытаясь последовать за ними. Я сдерживала ее и, полыхала внутри, смотря, как небо поглощает Райкера.

С болью в сердце я прижала к себе неподвижную фигуру сестры и сосредоточилась на том, чтобы удержать ее в седле. «Не думай о нем. Он ушел; ты больше никогда его не увидишь».

К счастью, у меня не было времени вспоминать о недавнем прощании с Райкером, когда Стрела снова взмыла в небо, и мы достигли каменной стены города. Крики наполнили воздух, и мне не нужно было направлять Стрелу, пока она направлялась к внутренней стене и дому. Черные мантии, серые туники и доспехи смешались в сплошное пятно, во дворе дворца все засуетились.

— Потерпи еще немного, Кэсси, — пробормотала я.

— Одинокий всадник! — крикнул один из стражников, прижимая ладони ко рту, и его слова становились все отчетливее, чем ближе мы подлетали. Стрела пронзительно закричала, узнав свой дом, и последним взмахом крыльев опустилась посреди мостовой.

— Молодец, девочка, — промурлыкала я, поглаживая перья на ее шее и стараясь успокоить свое сердцебиение. Группа големов кружила вокруг нас, их мечи были обнажены и направлены на нас. Стрела зашипела, предупреждающе подняв крылья. — Все в порядке, — пробормотала я, надеясь, что так и будет. Големы ведь узнают нас, верно? Через мгновение одержимые каменные тела сдвинулись с места. Сложив мечи в ножны, они низко поклонились.

— Принцесса Калеа? — Голова Маршала появилась между двумя големами, и он протиснулся в круг. — Ты жива?

Стрела оскалилась, но он показал ей что-то руками, и она медленно опустила голову и крылья в знак покорности.

— Ты ранена? — спросил Маршал, сдерживая страх, который изображали его расширенные глаза и пот на бровях, когда он приблизился ко мне.

— Я в порядке, но Кэсси — нет. Ей нужна императрица, чтобы исцелить ее. — Я поспешила, развязывая кожаные путы на ее ногах. Он бросился вперед, чтобы помочь, и мы вдвоем быстро ее освободили.

— Я держу ее. — Маршал поднял мою сестру с седла и взял на руки. Я потянулась к своим путам, но остановилась на середине.

— Калеа?

Я резко подняла голову. Императрица стояла на вершине мраморных ступеней, ведущих во дворец, в царственном сиреневом платье. Золотые волосы обрамляли ее бледное лицо, ее льдисто-голубые глаза были наполнены яростью, а губы кривились от отвращения, заставляя мою кровь холодеть. Ариадна вышла из открытых двойных дверей вслед за моей матерью, ее карие глаза бешено метались по двору. Они метались с Кэсси на меня и Стрелы, затем снова на меня, как будто она что-то искала… кого-то.

— Нет, — простонала она, качая головой, когда ее глаза расширились. — Нет! — Ее болезненный крик пронзил воздух, разрывая мое сердце. Ариадна упала на колени на вершине ступеней, ее обычно спокойное лицо исказилось от муки и ярости, когда ее глаза встретились с моими. — Ты! — закричала она, тыча в меня пальцем. — Это ты должна была умереть. Не он!

Слезы потекли по моему лицу. Я не хотела верить Райкеру, но больше не могла опровергать правду. Предполагала ли Ари, что Алекс умрет?

— Что все это значит? — рявкнула императрица. Ее сузившиеся глаза переместились с Кэсси, когда Маршал прошел мимо нее во дворец, на Ари, рыдающую рядом с ней, а затем снова на меня.

— Мама, я могу…

— Я не мать тебе больше, — фыркнула Лилит. — Ты потеряла эту привилегию, когда удрала Люцифер знает куда, и теперь, как видно, расплачиваешься за свои грехи.

— Пожалуйста, — взмолилась я, пытаясь развязать последние узлы. Я наполовину упала, наполовину вывалилась из седла. — Ты должна спасти Кэсси. Появился убийца; он убил Алекса и отравил ее…

— Хватит! — огрызнулась Лилит. Рыдания Ари усилились, разрывая мне сердце, но императрица ничуть не выглядела тронутой, ярость исказила ее прекрасные черты в нечто суровое и уродливое. — Если ты думаешь, что можешь просто встать и уйти, не сказав ни слова, а потом вернуться сюда, умоляя меня о помощи, как только что-то пошло не так, ты жестоко ошибаешься.

— П-пожалуйста, — заикаясь, пролепетала я, спотыкаясь о булыжник. Я не могла винить ее, я заслужила гнев Лилит, но, если она поймет, возможно, она простит меня.

— Я больше ничего не хочу слышать. — Императрица хлопнула в ладоши, и несколько стражников бросились вперед. — Сопроводите леди Ариадну в ее покои. Я разберусь с ней позже. Что касается принцессы, то заприте ее в покоях. Я не хочу больше видеть ее красивое лицо, пока не посмотрюсь в зеркало.

— Подожди! — Я рванула вперед, пытаясь прорваться сквозь строй стражников, окружавших меня, когда двое схватили меня за руки, а несколько других повели подавленную Ариадну обратно во дворец. — Она умрет!

— И кто в этом виноват?

Я замерла. Райкер был прав: ей на нас наплевать. Я прикусила губу, чтобы она не дрожала, мои плечи опустились, и только хватка стражников удерживала меня на ногах.

— В ней течет твоя кровь.

Императрица ухмыльнулась.

— Кровью я готова пожертвовать, чтобы показать, что становится с теми, кто бросает мне вызов, и преподать тебе урок…

— В чем смысл? Я умру меньше чем через неделю. Тебе этого недостаточно?

— Нет. Это предупреждение для всех и каждого, кто думает, что может противостоять моей воле.

Мои глаза горели, когда я смотрела на женщину, которую уважала и боготворила большую часть своей жизни. Которую почитала как свою мать и которой я согласилась отдать свою жизнь, чтобы позволить ей продолжить свое правление на земле.

— У тебя правда нет сердца?

На мгновение во дворе повисла тишина, все слуги, служанки и стражники смотрели на меня.

— Как ты смеешь, — прорычала императрица, поднимая край юбки и спускаясь ко мне с пылающими глазами.

Мое сердце замерло, но тут в воздухе раздался громкий крик, и я сорвалась с места. Стрела мчалась по двору, задевая когтями руки одного из моих стражников и отправляя в полет его меч. Теплая кровь забрызгала мое лицо и одежду, и я захрипела.

Крича, он отпустил меня, и грифон повернулась к другому стражнику, который отпустил мою руку и выхватил свой меч. Я упала на мостовую, камень впился мне в руки, когда я нащупала упавший меч.

— Кто-нибудь, остановите это существо! Я хочу, чтобы его голова была подана на ужин, — прокричала императрица, остановившись с выражением отвращения на лице, когда Стрела зашипела на нее.

— Нет! — Я вскочила на ноги, прихватив с собой тяжелый широкий меч. — Стрела, улетай!

Грифон нервно переминалась с ноги на ногу, ее хищные глаза перебегали с меня на орду стражников и големов, направлявшихся в нашу сторону. Во мне поднялось