она родила меня, и даже с помощью моих бабушки, дедушки и отца она все равно изо всех сил старалась закончить среднюю школу.

Кристин всегда говорила, что выносит ребенка до конца, а затем отдаст его на усыновление. Ее мать посоветовала бы ей оставить его, но Крис знала свои возможности. Она чувствовала, что будет достаточно сильной, чтобы произвести на свет ребенка, но недостаточно сильной, чтобы обеспечить любовь и заботу, которых он заслуживал. По крайней мере, в четырнадцать лет.

Прошло четыре года с тех пор, как мы строили эти планы. Мое отношение к происходящему изменилось, но у Кристин — нет. Она все еще чувствует себя неуверенным, испуганным подростком, который не хочет заводить ребенка. И хотя беременна не она, она беспокоится обо мне и о том, что будет дальше.

— Знаешь, все будет хорошо, — говорю я ей, когда мы заезжаем на парковку у офиса врача.

Она резко оборачивается и смотрит на меня; я замечаю, что ее большие карие глаза не только широко раскрыты, но и полны слез. Думаю, поездка на машине заставила нас обеих задуматься о том, как изменится наша жизнь.

— Что будет хорошо?

— Все это. Ты. Я. Мы. Этот ребенок. — Я кладу руку на свой относительно плоский живот. Я видела, как мамы делают это в фильмах. — Знаю, что мы не так представляли себе учебу в колледже, но мы разберемся, Крис. Нам больше не четырнадцать, — напоминаю я ей.

— Слава Богу, — слабо отвечает она. — Я ни за какие деньги не соглашусь снова стать четырнадцатилетней.

Иногда мы забываем, что стали взрослыми. Когда мы учились в старших классах, у нас были определенные ограничения, но теперь, после окончания школы, они исчезли. Мы больше не те девочки, какими были раньше. Мы прошли через множество трудностей и испытаний, но стали только сильнее. Однако мы по-прежнему остаемся друг у друга.

— Ксавьер захочет участвовать в жизни этого ребенка; это его право, — предупреждаю я ее. — Но независимо от того, кем он станет для меня или как все изменится после рождения ребенка, я хочу, чтобы ты знала: ты — самый важный человек в моей жизни. — Я тянусь через всю машину, беру ее за руку и крепко сжимаю ее. — Я не смогла бы пройти этот путь без тебя, Крис. Мы вместе, сейчас и навсегда.

Некоторые люди женятся на своей самой большой любви. Другие позволяют им ускользнуть. Но моя лучшая подруга — моя родственная душа и любовь всей моей жизни так, на которую не может рассчитывать ни один мужчина. И если это все, что когда-либо давала мне жизнь, то мне этого достаточно.

Глава 60

Кей

В кабинете доктор спрашивает:

— Это ваша партнерша? — В ее тоне нет осуждения; она спрашивает, чтобы завязать разговор.

Мы с Кристин держались за руки с тех пор, как вышли из машины. Мне показалось, что сотрудница регистратуры смотрела на нас с подозрением, но теперь понятно почему.

— Нет, мэм, — отвечаю я, — это моя лучшая подруга.

— Хорошо иметь друзей во время беременности. Некоторые женщины чувствуют себя ужасно одинокими, но я рада, что у вас есть поддержка. — Доктор делает несколько заметок, после чего спрашивает: — Когда вы узнали, что беременны? И результат был по анализу мочи или крови?

— Я узнала об этом вчера. У меня брали анализ крови в медицинском центре Everton. — Не помешает рассказать ей все подробности. — Я обратилась туда, так как думала, что, возможно, заболела или что-то в этом роде. Думаю, вся эта рвота была связана с беременностью, — нервно смеюсь я.

Доктор Хейг вежливо улыбается.

— Многие женщины поначалу думают, что симптомы беременности связаны с простудой. Как давно у вас появились симптомы? И какие еще симптомы у вас были?

Ранее сегодня мы с Кристин изучили все симптомы ранней беременности. Я краснею, когда признаюсь, что не заметила, что в прошлом месяце у меня не было месячных.

— Тошнота и рвота появились примерно в День благодарения. Я также прибавила в весе, но это может быть связано с тем, что я больше времени уделяю перекусам и учебе. Ощущается небольшая болезненность в груди. Возможно, я чувствую усталость, но это также может быть вызвано подготовкой к выпускным экзаменам на прошлой неделе.

Она делает заметки обо всем.

— Хорошо, что у вас уже есть информация о том, как вы себя чувствуете, независимо от того, связано ли это с вашей беременностью. Эти сведения помогут нам понять, не возникнет ли в будущем каких-либо проблем.

Благодаря ее мягкому голосу я чувствую себя спокойнее. Я делаю глубокий вдох и устраиваюсь на сиденье рядом с Кристин.

— Когда у вас были последние месячные?

Эта информация записана в календаре в моей комнате. К сожалению, я не запомнила ее.

— Может быть, в октябре? — О боже, прошло почти два месяца с тех пор, как у меня в последний раз были месячные? Меня тошнило целый месяц, и я думала, что это никак не связано. — На самом деле, я думаю, это был сентябрь, — поправляю я себя. — Потому что тогда у меня в последний раз был секс. Кажется, в начале сентября.

Доктор Хейг кивает головой.

— Если считать, что последняя менструация была 1 сентября, то самый поздний срок —15 недель. Это означает, что вы находитесь во втором триместре. Если мы считаем, что месячные были позже, то примерно будет 13 недель, что также означает, что вы находитесь во втором триместре. Итак, велика вероятность, что мы сможем обнаружить сердцебиение и увидеть вашего ребенка на УЗИ. Вы не против лечь на кушетку?

— Ничуть. Думаю, я должна родить в июне, но мне бы хотелось узнать это наверняка. — Мы с Кристин начали планировать рождение ребенка этим утром. Занятия в школе заканчиваются в мае, и у меня будет несколько недель, чтобы поработать над обустройством детской. Я не знаю, где останусь, но у меня есть время все обдумать. После рождения ребенка у меня останется еще четыре-шесть недель до начала нового учебного года, и этого времени достаточно, чтобы изучить детские сады.

Я ложусь на кушетку, и доктор Хейг задирает мне рубашку, чтобы нанести ультразвуковую мазь на живот. Не так холодно, как показывают в фильмах. Несколько мгновений спустя она кладет палочку мне на живот и начинает двигать ею по кругу.

Она морщит лоб, отыскивая ребенка на мониторе. Я вижу, что она пытается сохранить беспристрастное выражение лица, но у нее это получается с трудом.

— Все в порядке? — Спрашиваю я через несколько