Впервые в жизни Александр едва ли верил собственным ощущениям.

Сняв защиту с вездехода, он переключился на восприятие процессов, происходящих в пещере. Похоже, Герберт был прав, — никто из четверых мнемоников не отреагировал на сигнатуру, появившуюся в десяти километрах южнее пещеры. Все их внимание было сосредоточено на артефакте и в тоже время они находились внутри периметра, очерченного эмиттерами суспензорной защиты.

Они ждали. Готовились к худшему, понимая, что включение системы генератора, служившего Инсектам для подвижки планет, может вызвать катастрофические последствия.

Что ж они за люди? Неужели сигнатура работающего устройства для них важнее всего на свете, и ради нее они готовы пожертвовать жителями подледных городов, самим городами, наконец, ведь, окажись артефакт генератором инсектов, то импульс при его включении разрушит не только ледники, но и взломает кору планеты.

Через некоторое время Трегалин уже не знал, что ответить самому себе, что произойдет в следующий миг, потому что они с Иваном Андреевичем не ошиблись, определив скопления «темных пятен» в районе внешнего слоя обшивки, как некую разновидность энергопоглощающих устройств, — как только включенные мнемониками «Нового Света» генераторы начали подавать ток, исполинский корабль чуждой цивилизации ожил.

Для человека, пусть даже оснащенного современными сканирующими комплексами, процесс пробуждения таинственных подсистем артефакта, прошел бы практически незамеченным, ну разве что приборы зафиксировали бы микроскопические очаги энергетической активности, похожие на внезапно возникающие сгустки холодного пламени…

Разум мнемоника, обрабатывая, визуализируя данные, поступающие от имплантированных кибермодулей, наблюдал более полную картину происходящего, — внутри мертвого на вид корабля, под воздействием энергии, так опрометчиво, самонадеянно поданной сотрудниками корпорации «Новый Свет» на идентифицированные входы бортовой сети, зародилось слабое мерцание. Прошла минута, другая, и холодное сияние (так разум мнемоника воспринимал распространение энергии по «среднему слою» расположенных в обшивке коммуникаций исполинского артефакта), вдруг начало пульсировать, разгораться все ярче, ослепительнее, одновременно распадаясь на сотни отдельных, каплевидных сгустков, которые внезапно пришли в движение: они, один за другим, вдруг начали подниматься вверх, свободно проходя сквозь обшивку космического корабля, и… исчезали из зоны восприятия, устремляясь сквозь многокилометровую толщу ледникового панциря к поверхности планеты, а может и дальше — в космическое пространство — кто знает?

Кирсанов, не имевший возможности наблюдать стремительное, феерическое восхождение сгустков холодного пламени, видел лишь внешнюю часть процесса. Кибрайкер по-прежнему передавал данные, позволяющие следить за сотрудниками корпорации, облаченными в защитные гермокостюмы. Поначалу корпы подключили генераторы, затем видимо подали на обнаруженный вход бортовой энергосети слабое напряжение, которое не вызвало желаемого результата.

Напряжение увеличили, но видимо корабль неизвестной расы оставался безучастен к попытками энергостимуляции собственных подсистем, он по-прежнему возвышался посреди подледной пещеры немой, мрачной глыбой, на его обшивке не появилось ни единого сигнального или навигационного огня, да и почему кто-то решил, что они должны иметь место в конструкции исполина?

Иван Андреевич ощущал всевозрастающее беспокойство. Попытки постоянного увеличения напряжения, в надежде на ответную реакцию систем древнего корабля, не казались ему разумным способом исследования.

Финал дерзкого, граничащего с варварским безумием эксперимента (варварским потому что в его ходе с большой долей вероятности уничтожалось уникальное внутреннее оборудование артефакта, ведь никто не знал, на какое напряжение оно рассчитано), оказался плачевен. Сканирующий комплекс экипировки Кирсанова показывал, что внутри корабля, по мере роста подаваемого в сеть напряжения, начались слабые, едва заметные процессы — в некоторых местах появилось нечто похожее на точечные источники света, окруженные слабой аурой, но они показались и тут же начали пропадать, в то время, как у мнемоников «Нового Света» что-то явно не заладилось, — сначала они приблизились к генераторам, пытаясь совершить манипуляции на встроенных консолях ручного управления, а затем вдруг кинусь прочь, разбегаясь в разные стороны: еще секунда и генераторы, вышедшие из-под контроля программ, резко повысили мощность, словно в корабле что-то вдруг начало потреблять энергию, заставив устройства сначала выйти на пик своих возможностей, а затем и превысить его, вызвав неожиданную серию взрывов.

На минуту в пещере погасли все источники света, затем сеть временного лагеря переключилась в аварийный режим, и подледную полость осветило красноватое сияние, в котором передвигались стремительные тени — впрочем, паника улеглась так же быстро, как и вспыхнула.

Взорвавшиеся генераторы истекали сизым, зловонным дымом, вокруг подтаивал лед, образуя лужи воды, а космический корабль неподвижной сумеречной громадой возвышался над суетой человеческих фигурок, будто олицетворение какой-то мистической незыблемости полного забвения…

— Иван Андреевич… — Рука Александра, коснувшаяся плеча Кирсанова, заставила археолога вздрогнуть от неожиданности, — Я отсканировал артефакт во время его энергостимуляции!.. Вам следует на это посмотреть — активировалась сеть срединного слоя обшивки, а внутри артефакта возникли непонятные энергетические сгустки! Включите кибстек, я скину данные!.. Они ушли прямо сквозь обшивку, наверх, возможно сейчас они уже поднимаются в космос!..

* * *

Эригон.

Северное полушарие.

В четырехстах километрах от точки нахождения древнего корабля…

Уже неразличимые для глаза, каплевидные сгустки холодного пламени растворились в свете далекого, почти не греющего светила системы Эригон.

Ни один спутник (а их на орбитах планеты находилось более тысячи) не зафиксировал аномальных явлений.

Однако таинственным энергетическим образованиям не удалось ускользнуть незамеченными. Под километровой толщей льда примерно в четырех сотнях километров севернее подледной пещеры, где сейчас происходили основные события, в пологой, сглаженной движением ледовых масс выемке, образовавшейся между двумя выступами горных хребтов, покоился невзрачный предмет. Он имел обтекаемую веретенообразную форму, в длину достигал семи метров, в районе утолщения его диаметр составлял полтора метра.

Объект (равно как и десятки, если не сотни его аналогов, хаотично разбросанных на разном удалении друг от друга), было невозможно обнаружить визуально — внешне их материал повторял структуру окружающего льда, температура объектов не отличалась от температуры окружающей среды, энергетическая активность отсутствовала.

Любое сканирование или даже визуальный контакт, не выявили бы в данной местности ничего необычного — структура ледовых масс изобиловала различными «линзами», самой причудливой формы, подобное явление встречалось на Эригоне повсеместно, потому веретенообразные «уплотнения льда» не привлекали пристального внимания со стороны исследователей.