– Светило дневное, – фыркнула алатка. – В повозку не полезу, на дамское седло тоже.

– Ну и не лезь, – одобрил его высокопреосвященство. – Ты норов свой на меня не транжирь сейчас, для Старой Придды побереги. Ибо.

– Я с регентом не шушукалась. – На всякий случай Матильда взяла Бочку в шенкеля. Мерин Бонифация был мудр и равнодушен, но мало ли… Рысаку порой взбредало в голову, что он мориск-убийца. – Что – ибо?

– Ибо ызарги, – объяснил супруг и насупился.

– Испугал! – хохотнула женщина и вдруг поняла, что в самом деле почти боится. Не ызаргов, чего-то странного в голосе мужа. – Я в Агарисе полвека просидела, а потом еще и Раканы нюхнула…

– Чего тебя пугать? Это я боюсь.

– Что?!

– Боюсь, – повторил, не переставая супить брови, кардинал. – Одичал на степных ветрах, задохнусь, чего доброго, в тухлятине, и тебя угроблю.

– Ты… – растерялась принцесса, – ты что?! А мне что нёс, когда я в Сакаци наладилась? Про впавших в уныние и болото комариное? Врал, выходит?!

– Не врал, язва ты алатская! – знакомо рыкнул Бонифаций, и у женщины слегка отлегло от сердца. – Так всё и есть, а страх нам для преодоления даден. Кто мы без него? Скоты бакранские, бессмысленные. В том, чтобы по кручам скакать, высоты не боясь, подвига нет; человека в тебе Создатель углядит, когда на гору ради дела полезешь, как бы поджилки ни тряслись. Уразумела ли?

– Не сейчас, так к утру уразумею. Флягу дать, твой высокопреосвященств?

– Не ко времени, – супруг уже справился с собой. – Вечером воздадим хвалу Создателю, а сейчас должны быть трезвы, как твои дайты пред охотою. Непросто нам придется, ну да справимся. Ты норов-то свой выказывай, не стесняйся, пусть видят, что мы хоть и венчаны, а каждый сам по себе.

– Это еще зачем? – удивилась алатка, которую немедленно потянуло опустить глаза и напялить платье, возможно, даже с париком. – Была я уже сама по себе, хватит!

– Вот когда была, тогда и дурила, а теперь – нельзя! – Бонифаций не выдержал и таки почесал нос. – Что регент наш шалый затевает, не наше дело, но если он сгинет, вожжи нам с Савиньяком перехватывать. Диомид с Сильвестром, чтоб ему в его болоте впредь без пиявок сидеть, приучили Талиг, что корона у короля, а голова – у кардинала. Тем и воспользуемся, если припрет. Дозор передовой встречу углядел, скоро тут будут, так что давай-ка ты, душа моя, к Бурразу. Я с Марселем поеду, а ты гаера сего терпеть не можешь.

– Так я и Бурраза не терпела, – призналась Матильда. – Раньше. После Рцука прошло, вместе ж дрались.

– Мы и сейчас вместе деремся, но ызаргам того знать не надобно.

– Ладно уж, – ее высокопреосвященства постаралась кивнуть поцарственней и придержала коня, дожидаясь кагетов, с которыми болтался паршивец Валме. Алатка не выдержала и окликнула:

– Марсель, учтите, я вас опять терпеть не могу.

– К вашим услугам, – приосанился виконт. – А вы учтите, что Бурраз опять…

– Тергач, – подсказал однорукий казарон, – хоть и выказавший на пожарах отвагу. Сударыня, надеюсь, супруг посоветовал вам примерно то же, что виконт посоветовал Жакне?

– Я тоже надеюсь, – буркнула Матильда, унимая Бочку, имевшего какую-то претензию к кагетскому жеребцу. – И еще я надеюсь не встретить ни одной знакомой по Агарису и… Ракане морды.

– Их быт нэ должно, – обнадежил с проснувшимся акцентом посол. – На сэвэре другие морды, но под ными могут стучат тэ жэ сэрдца.

Свободный дукс Жан-Поль Салиг объявился на горизонте отнюдь не внезапно, столь важную персону начали ждать, едва пришло уведомление о грядущем визите. Все отправляемые в восточном направлении разъезды были предупреждены, что на них может выскочить нечто странное, но весьма ценное. «Фульгаты» и драгуны важностью задачи прониклись, однако вернулись ни с чем. Волей то ли Леворукого, то ли самого Кабиоха встретить Салигана было предназначено Лионелю, с самого утра изображавшему собственного братца.

Оставив расположение наконец-то объявившихся «вороных», вызывающе маршальская кавалькада направлялась к бергерам, и тут ехавших в голове витязей окликнули по-алатски. Ошалевший Лагаши лично рванул в заросшую краснопрутником лощину, где и обнаружил столичного гостя.

Самого Ли в это время занимали перемещения Заля, каковой был главной заботой и головной болью. На появившуюся в сопровождении алатов парочку маршал обратил внимание, когда та была уже совсем рядом. Передний, будто почувствовав взгляд, отбросил капюшон плаща и оказался Салиганом; второго, в шляпе с предусмотрительно опущенными полями, Савиньяк не узнал. В целом дукс с приятелем выглядели, как и положено путешествующим по зимней поре воякам, чтобы не сказать разбойникам: приличные лошади, добротная сбруя, из-под плащей выглядывают рукояти солидных тесаков, а на небритых физиономиях та самая лихость, о которой мечтают начитавшиеся Дидериха юнцы.

– Ты не рад? – уточнил вместо приветствия Салиган. – Тогда я не буду снимать шляпу.

– У тебя ее и нет. Нашелся – и хорошо, лишним разговор не будет.

– Но первые две бутылки никаких Залей! Слишком уж ты сосредоточился на нашем зайчике, пора отвлекаться, а то все чрезмерное идет во вред. Как там Алва, не знаешь часом?

– Неплохо, на Излом сражение выиграл.

– А… Мы зимние праздники отменили, так что на здоровье. Ты-то с чего так разоделся?

– Я? – умеренно удивился Лионель, отпуская витязей. – Ты путаешь. Разодет маршал Лэкдеми.

– С этого станется, – согласился дукс. – Кстати, дал бы уж и мне что-нибудь чистенькое, шейный платочек, что ли… Ты начал двоиться, я хочу досмотреть это до логического конца.

– Будешь кэналлийским охранником, мы к ним как-то привыкли. – От Раймона чего-то подобного следовало ожидать, но он всяко не помешает. – Ты-то сам как от компании оторвался? Подозревать соратников у вас вроде любимое занятие?

– Да, это дело мы любим. – Жан-Поль был собой вполне доволен. – Насчет подозрений я позаботился, вечерком расскажу. Кстати, представлю-ка я тебе одного милого человека! Капитан Дювье, просто прелесть что такое, жаль, равнодушен к вечным ценностям, а мне без них никак. Капитан, ты где? На тебя сейчас смотреть будут. Как, господин Проэмперадор, будешь?

– Несомненно, господин дукс! – Лионель кивнул спутнику Раймона, тот в ответ молча приложил руку к шляпе. – Имя мне знакомо.

– Тебе надо знать поменьше, не представляешь, как это облегчает жизнь… Слушай, не поспешить ли нам во что-нибудь уютное, где и обсудить всякие важности? – свободный дукс широко зевнул и погладил дорожную сумку с роскошным серо-черным бантом. – Не сейчас, сейчас с тебя и Дювье хватит, а я буду спать и видеть сны. Понимаешь, в это время у нас самые заседания, и я привык на них во всех смыслах отдыхать. Зато вечерочком буду как перчик.

– Какой? – тоже не слишком выспавшийся Савиньяк тронул шенкелем живо заинтересовавшуюся салигановой сумкой Проныру.