Ана выхватила газету из рук графа и нетерпеливо прочла заголовок: «Первая женщина в королевстве, что вывела принца из себя!»

– Я хотел, чтобы ты привлекла к себе внимание, но ты перестаралась. – Кеннет взглянул в газету через плечо Аны. – Однако теперь точно никто не усомнится в причине присутствия провинциальной леди на всех приличных приемах, поэтому не жалуюсь. Постарайся только с Яном не затягивать.

– Не беспокойтесь, если что-то пойдет не так, я использую Тьму, – заверила его Ана, сама себе не веря.

Она не могла простить Яну то, как холодно и бесцеремонно он использовал против нее ее уязвимости. В сердце отравленной иглой вонзились грубые слова, и с тоской и злостью Ана думала, что отплатит старому другу той же монетой. Но потом они все же помирятся: в глазах Яна Ана увидела только вспыльчивую ненависть, которая долго не горит.

С выхода скандальной статьи ей не переставали приходить приглашения на личные встречи, балы и в салоны. Их было столько, что если бы она решилась посетить их все, то собственная спальня была бы нужна лишь для хранения нарядов. Кеннет предложил появляться только там, где присутствие принца было подтверждено – журналисты Вероники без малейшего труда узнавали эту информацию – но, улавливая спонтанную натуру Яна, Ана старалась принять большинство приглашений.

На многие вечера ей нужен был спутник. Ей отчаянно хотелось позвать Кеннета, но она понимала, что у него нет времени, да и строить козни под взглядом мужчины, который ей нравится, весьма неудобно. Потому она пригласила Карла, когда они в очередной раз завтракали вместе. Он смущенно покраснел и стал вслух перечислять все свои дела и обязанности, оценивая счастливую возможность. Ана скрыла умиленную улыбку в чашке чая. Ежедневные встречи с ним стали приятным ритуалом, а сам инквизитор – приятным собеседником: скромным, предсказуемым, иногда излишне молчаливым, но даже в тишине с ним Ана расслаблялась. Только то, что Карл наотрез отказывался говорить о Николь, не давало ей покоя.

– Твоя коллега будет работать на балах? – спросила Ана.

– Нет, ни в коем случае, – заверил ее Карл, – дай мне список тех, на которые пойдешь!

Ана написала свои планы на ближайшие пару недель, и его глаза округлились.

– Когда же ты спать будешь? – обеспокоенно спросил он.

– По утрам… – ответила она и закусила губу, – некоторые наши встречи придется перенести или отменить, если ты не против.

– Сна я тебя лишать точно не собираюсь, – согласился Карл.

– А мог бы! – Ана рассмеялась. – И все же, почему Николь позволяют быть частью Инквизиции, если она настолько нестабильна?

Карл вздохнул, точно у него не осталось сил отбиваться от этих вопросов.

– У нее сложный характер, но она хорошо управляет Светом.

– Я заметила.

– Я серьезно. Инквизиторов с каждым годом становится меньше. Свет в последнее время проявляется только у дворян, особенно часто у учеников академии, при том, что их совсем не интересует защита общества. – Карл недовольно нахмурился и поправил очки.

– Почему же? Я полагала, инквизиторы пользуются уважением, вам открыты дороги в любой дом, кроме того, большая часть законов на вас не распространяется – неплохие привилегии.

– Неплохие для простолюдинов. Я и думать не мог, что буду гостем королевских балов, у меня будет дом в центре Дансвета и пара слуг, но для дворян, даже не самых знатных, – это ерунда. Гораздо больше они получат, если начнут продавать Свет, как Блэкфорд.

– От Николь вы просто не можете отказаться. – Ана понимающе кивнула. – Ладно, обещаю тебя больше не беспокоить.

Карл стал ее постоянным спутником на приемах, что Вероника тоже умудрилась обратить в сенсацию. Его присутствие ободряло Ану, хотя иногда ей было сложно ускользнуть, чтобы исправить память то одной старой знакомой, то другой. Первые балы оказались потрачены впустую, поскольку принц не осветил их своим присутствием. Ана наблюдала за девушками, печально вздыхающими и отказывающими джентльменам в танцах, и забавлялась от того, что не только она оказывалась разочарованной отсутствием Яна. Но ей нравились праздничное настроение, музыка и наличие хоть и скованного в движениях, но все же умелого кавалера. Постепенно она даже научилась спокойно относиться к смене партнера в полонезе и кадрили, когда выяснила, что джентльмены не пытались воспользоваться моментом, а вели себя обходительно и вежливо. Самое неприятное, что позволил себе один из господ, пока они скакали по залу, – поинтересоваться, что же Ана такого сделала принцу. Она честно ответила, что они друзья детства, но расстались на плохой ноте. Так появился слух, который был слишком интересен, чтобы его не обсуждать, и слишком неправдоподобен, чтобы в него поверить.

Бал у виконта Вилмонда Ане предстояло провести в одиночестве: старший инквизитор не мог посвящать все свое время развлечениям, а Кеннет уже несколько дней не появлялся в поместье. Немного нервничая, она попросила горничных уделить своему туалету особое внимание и смирно сидела, наблюдая, как кистями и взмахами быстрых рук с ее лица стирают следы бледной меланхолии, синие вены проступающей грусти, прячущейся под опущенными ресницами душевной боли. Ану иногда раздражал надрывный трагизм, который она видела в отражении даже тогда, когда просыпалась под счастливыми лучами солнца, а в груди металась та радость, что непроизвольно возникает от заливистого пения птиц, аромата цветов, доносящегося из сада, ярко-синего неба после проливного дождя.

Поместье семьи Сесила находилось немного за городом и было меньше дома Кеннета, однако его высокие шпили и общая ухоженность придавали ему изысканный и картинный вид.

Виконт Вилмонд встретил Ану лично и, предложив свою руку, повел в бальный зал, сказав, что хочет кое-кому ее представить. Ана была довольна, что сегодня ей не придется неприкаянно бродить и прятаться по углам, если внимания станет слишком много. Она осторожно направила Тьму в разум Сесила – он знал о слежке за Кеннетом, но не более, встреч Общества Светской Мысли после ее посещения не происходило, или они были без участия молодого виконта.

– Дорогая мама, твоя долгожданная гостья пришла! – с помпой объявил он, представляя Ану высокой женщине, скрывающей лицо веером. Ана видела только глаза, они казались черными из-за тяжелой надбровной дуги и оценивающе осматривали Ану с ног до головы.

– Благодарю за приглашение, – Ана замялась, но не перестала следовать правилам этикета.

– Да-да, вы мне крайне интересны, леди Мелрой. – Тембр виконтессы оказался на удивление глубоким. Она, понизив голос до заговорщического шепота, продолжила: – Расскажите, милочка, что же вы такого сделали баронессе Вилфордской, что она пишет о вас в каждом выпуске?

Ана напряглась от неожиданного вопроса, и ей показалось, что в уголках глаз виконтессы собрались морщинки.