сердце. Не только из-за того, как легко она может заставить меня улыбнуться, но и из-за того, что я тоже могу сделать это для нее. Из-за этого трудно не гнаться за ней еще сильнее. Я никогда не думал, что у меня с кем-то будет такая эмоциональная связь, особенно учитывая тот факт, что теперь я заимел физическую связь с другой девушкой.

Нова

Все что угодно ради тебя, Угрюмка.

На эти слова она не отвечает. Как обычно, для нее это – перебор, и я пытаюсь проглотить горечь, подступающую к горлу, когда откладываю телефон в сторону и продолжаю готовиться к тренировке. Я даже игнорирую насмешки Арчера и Джейка в мой адрес, пока мы идем по кампусу к спортивному центру. Рейн, идущий рядом с нами, молчит, поскольку напряжение, возникшее между нами после выходных, все еще ощущается, несмотря на то, что я хорошенько проехался ему по лицу. Я не должен был бить его, знаю, ведь это я заставил Мэдди отсосать у него, но ревность, о которой я раньше и не подозревал, взяла верх, и все, что я мог сделать, – это заставить его заплатить. К моему удивлению, никто из остальных парней не знает о том, что произошло между нами троими в том подвале, и я не могу не уважать Рейна за это. Я не хочу, чтобы кто-то, даже он, думал о ней в таком ключе. Теперь она принадлежит мне, и впредь единственный человек, к которому будут прикасаться ее губы, – это я.

Двухчасовая тренировка пролетает незаметно. Пока я летаю по льду, пытаясь сосредоточиться на шайбе, мысли постоянно мечутся между Угрюмкой и Мэдди. Моя игра в лучшем случае небрежна, и я знаю, мне надо бы собраться с мыслями, прежде чем тренер обратит на это внимание. Я даже чувствую на себе пристальный взгляд Арчера, когда мы покидаем лед и направляемся обратно в раздевалку, но полностью игнорирую его и раздеваюсь, чтобы принять столь необходимый душ. Я быстро и бесшумно моюсь, надеясь, что горячие струи смоют то позорище, которое я только что показал на льду, но к тому времени, как заканчиваю, мне по-прежнему не становится лучше.

И настроение только портится, когда Джош, мать его, Питерс, одаривает меня ухмылкой.

– Что-то ты сегодня не в форме, Кэп, – растягивает он слова, натягивая через голову футболку и облокачиваясь на свой шкафчик.

– У всех нас бывают промахи, Питерс, и ты должен это понимать, поскольку у тебя они случаются почти в каждой игре, – огрызаюсь я в ответ и слышу, как рядом со мной тихо усмехается Рейн, качая головой в ответ на мою задиристую реплику.

– Тебе следует больше внимания уделять спорту и меньше – тем шлюхам, которые тебе так нравятся, тогда мы, возможно, и правда попадем в «Замерзшую четверку» в следующем году, – его тон пропитан презрением, и я вижу в нем его отца.

Вытираюсь насухо, натягиваю боксеры и джинсы, а после поворачиваюсь к нему лицом.

– Кстати, о шлюхах, как поживает твоя сестра? – спрашиваю я с улыбкой, дергая футболку из сумки сильнее, чем необходимо. Думая о Мэдди в таком ключе и превращая это высказывание в шутку, я чувствую кислый привкус во рту, но стараюсь, чтобы мое лицо оставалось бесстрастным.

– Держись от нее подальше, козел! – лицо Джоша краснеет от ярости.

Я пожимаю плечами так небрежно, как только могу, стараясь собраться с силами, поскольку внимание остальной команды теперь сосредоточено на нас.

– Я постараюсь, чувак, но мне определенно нравится, как она стонет, произнося мое имя.

Джош швыряет меня в шкафчик, и я наполняюсь трепетом предвкушения, а после отвечаю ударом в челюсть, таким же, какой он нанес мне во время нашей первой драки. Когда я прижимаю его к полу, у него изо рта хлещет кровь, однако прежде, чем мы успеваем начать реальную драку, тренер вылетает из своего кабинета.

– Даркмор! Питерс! Разошлись! – раздается его громоподобный голос. Ребята стаскивают меня с Джоша, и он откатывается в сторону, сплевывая кровь на пол.

– Это, мать твою, еще не конец, – бормочет он себе под нос.

– То же самое я собираюсь сказать твоей сестричке, – со смехом отвечаю я.

Тренер подходит к нам, разочарованно смотрит на нас обоих и помогает Джошу подняться на ноги, качая головой.

– Из-за вас двоих мне хочется пораньше уйти на покой, – жалуется он, прежде чем переключить свое внимание на меня. – В мой кабинет, Даркмор, сейчас же.

Дерьмо.

Я игнорирую самодовольную ухмылку Джоша, следую за тренером обратно в его кабинет, и он приказывает мне закрыть за собой дверь и присесть. Я делаю глубокий вдох, готовясь к словесному нагоняю, который вот-вот получу, но все, что он делает, – это садится и молча смотрит на меня.

Я не уверен, сколько проходит времени, но кажется, будто вечность, и вот он, наконец, заговаривает.

– Я тебя не понимаю, Нова, – начинает он, потирая подбородок рукой. – Ты фантастический игрок, один из лучших, кого я когда-либо видел, не говоря уже о том, что имел удовольствие тренировать, но ты сам себе злейший враг. Я не собираюсь снова говорить тебе держаться подальше от Питерса, – я знаю, у вас с ним проблемы вне льда, и что бы я ни сказал, это не изменится, но, когда ты входишь в мою раздевалку, в мою команду, ты про это на хрен забываешь, понял меня?

Я сглатываю, чувствуя сухость в горле, пытаясь сделать вид, будто его слова меня не трогают, но я не каждый день получаю такую похвалу от того, кем так восхищаюсь.

– Да, сэр, – киваю я, испытывая жгучее желание поскорее убраться отсюда.

Он снова молча смотрит на меня, а я жду, когда он уже прогонит меня, но вместо этого тренер добавляет:

– Я говорил с твоим отцом.

Я бледнею в ответ, шок и гнев завладевают мною чертовски быстро.

– Говорили?

Он кивает, но это никак не успокаивает меня.

– Он подергал за кое-какие ниточки, и в ближайшие несколько недель на игры приедут несколько скаутов, – объясняет тренер, но мой разум все еще затуманен возмущением из-за того, что папаша переступил черту и позвонил моему тренеру. – Знаю, он не то чтобы отец года, но он заботится о твоем будущем, впрочем, как и я. В общем, не высовывайся особо, думай об игре и забудь обо всем остальном, понял?

Я снова киваю, не в силах найти ответ, и на этот раз тренер принимает мое молчание, прогоняя взмахом руки.

– Ну и ладушки, вали давай отсюда.

Двигаясь на автопилоте, я