положили. Нужно успокоиться и сосредоточиться. Благо, мана действительно собралась в озеро, а не растеклась по этажу и не рассеялась, так как по сути мы находились в углублении помещения. Чисто теоретически, её можно было вернуть обратно.

— Где… Лейн… Что… с ним…

Голос до того слабый, что по спине пробежали мурашки. Я будто надрывался, крича, но на деле вышло словно комариный писк.

— Что? С кем? — удивлённо переспросила Айлалэ, так что пришлось повторить.

Она снова засмеялась, будто я свежий анекдот рассказал.

— Забудь о нём, — улыбалась девушка. — И зачем только сдался этот неудачник? Давно пора было сгинуть такому отребью. Как вообще ректору удалось протащить его сюда?

Сердце пропустило удар. Нет! Только не это! Она ведь не убила его? Хотя, даже если нет, он наверняка погибнет в ближайшие несколько часов. Дело не в том, что не справится с преодолением порога, а в моём вмешательстве, которое так грубо было прервано.

Из глаз полились слёзы обиды, дышать стало совершенно нечем. Он не заслужил этого! Лейн мой друг, в конце концов.

— Тише, тише, — она снова погладила меня по щеке. Чёрт, щит совсем истончился, ещё немного и спадёт. — Незачем так беспокоиться, ведь скоро ты забудешь о нём. Как и вообще о других эльфах. Хоть мужчинах, хоть женщинах. Скажи, это ведь просто слухи про ксилтарского наследника? Или ты правда бисексуал? Я ведь знаю о тех двух подружках. Как и вся школа.

Пусть болтает сколько влезет. Она не видит ману, нет магзрения, я же должен сосредоточиться.

— А кто был сверху? Ты, или он? Ну же, не молчи… Хотя, какая разница… Скоро мы станем едины, ты мне всё-всё расскажешь. Я столько ждала… Осталось совсем немного…

Я не совсем понимал, почему Айлалэ нарезает круги вокруг постамента и ничего, по сути, не делает. Ну, кроме поползновений её тентаклей, разумеется. Возможно, я должен находиться в сознании для влияния?

Зачем она вообще принесла меня сюда? Да, эльфы сильны, так как повально маги, пусть большинство ужасающе слабо. Практически любой из них без тренировок в состоянии поднять полтора своего веса и больше за счёт укрепления мышц маной.

— Знаешь, ты такой беспечный. Всегда считал себя умнее всех, совсем забыл об осторожности. Хотя, я тебя понимаю. Школа наполнена идиотами. Что ученики, что учителя… Я долго наблюдала за тобой и поняла, что ты часто общаешься со своим прислужником. Это очень легко отследить по мимике, жестам. Время от времени он даже покидает тебя. На несколько часов, или иногда даже дней. А ещё, он не спускается сюда. Почему, Адмир?

Повисла пауза. Разумеется, я не собирался разговаривать с ней. Но почему Рэй её не замечал? Судя по всему, Айлалаэ давно следила за мной. Столкьо вопросов, но нет возможности задать их. Сейчас я слишком занят.

Что-то было не так с маной, я уже ощущал её почти всю, но не мог заставить вернуться в тело. Нужно постараться, иного выбора у меня просто нет.

— Молчишь… Ну и ладно. Я думала, это будет веселей. Но раз не хочешь общаться со мной, пока ещё являешься старой версией себя, — она вздохнула. — В таком случае, нет смысла и дальше тянуть. Ты ведь у нас гений. Знаешь, что здесь нарисовано?

Она показала клочок самой дешёвой серой бумаги. Я знал все символы, что там были изображены, но не было сил вникать подробно. Всё же, сейчас вся концентрация направлена на нечто иное.

Моё игнорирование обидело её, судя по поджатым губам. Она осмотрела пол и заняла на нём определённое место, после чего вытянула руки перед собой. И начала бормотать заклинание.

Похоже, тентаклями всё не обойдётся, она хотела перестраховаться наверняка. Понятно, что не убить хочет. Судя по её словам, соблазнить и сделать ручной собачкой. Ну уж нет, стерва!

И-и-и, последний рывок… То ли сама девчонка потеряла концентрацию, то ли начало магического ритуала что-то изменило, но мана всосалась в меня практически моментально.

Из-за этого мне снова поплохело, но несколько иначе. Кровь в венах будто забурлила, адреналин на максимум, биение сердца… Хотелось бежать и что-то делать.

Например, порвать жалкие верёвочки, самые обычные, и придушить стерву. Это я и сделал. Просто вскочил и повалил её на пол, следом начал душить. Для удовлетворения оказалось недостаточно, так что принялся ещё и трясти, от чего она ударялась о камень затылком.

— Что, мразь, не ожидала? — шипел я, плюясь от гнева. — Самоуверен, говоришь? Мы похожи? Нет, я гений, а ты слабачка, возомнившая себя великим манипулятором. Ну как тебе, псина? Схватила кость, которая не по зубам?

О! Эти всхлипы, агония! Так тебе, мразь! Неприятно? Я тебе устрою, мразота с тентаклями…

Успокоила меня лишь огромная красная лужа, которая начала растекаться во все стороны. Страх охватил тело, я словно окаменел. Пальцы разжались, а мир будто рухнул. Я ведь… не убил её?

Мана девушки начала развеиваться. Нет! Только не это!

Та энергия, что не разлетелась в окружающее пространство, собиралась в голове Айлалэ. А та лежала и остекленевшими глазами смотрела в потолок.

Оно вышло через рот. Нечто, похожее на духовное пламя.

— Стоять, — вздрогнул от собственного голоса и попытался поймать душу.

Разумеется, она проходила сквозь пальцы, даже после того, как накачал их маной. Я судорожно пытался вспомнить хоть что-то, любое заклинание, что могло бы помочь. Но, увы, безуспешно. Ни одно блокирующее плетение было не в состоянии удержать неуловимую и невидимую обычным зрением сущность.

Пламя двигалось к выходу, будто листок, ведомый порывом ветра. А в дверях показался бледный мастер Амрос. Совсем забыл про него! Этот старикан должен был охранять меня! Неужели они сговорились?

Мужчина увидел труп девушки и метнулся к нему с невероятной прытью. Постоянно же двигался так, будто суставы затвердели и сил нет, но сейчас… Он склонился на Айлалэ и замер, нежно проведя по щеке.

— Душу лови! Её ещё можно попытаться воскресить! — закричал я. В конце концов, он колдун. Да даже я могу попытаться сделать хоть что-то, ведь изучал вопрос и знал базу. Да, чисто теоретически, по большей части лишь задумки, но всё же. В конце концов, на рудники за убийство ой как не хотелось. Как и проверять, сможет ли отмазать папа. Или, точнее, захочет ли делать это.

Глаза защипало. Папочка, прости своего бездарного недосына, только разочарования и приносил ему. Не специально, конечно, но всё же. А он прощал