– Ну, что, дети? Да, дети – наше будущее. Это как бы такая непреложная банальная истина, которая немножко уже надоела. Но, тем не менее, это факт. И в этом смысле, что о них сказать? У меня дочь.

– Музыку уже слушает?

– Но она музыку слушать начала сразу. Если честно, так получилось, что как-то так.

– Нет, но если по Марку Болану, то просто в утробе матери уже начинать слушать надо.

– Жена, кстати, ходила на восьмом с половиной месяце на концерт Sex Pistols в Москве. Это было довольно сложно организовать. У нее огромный живот. Лужники. Толпа народу. Духота, жара. Июнь. Но, короче, все, я думал, что, скорее всего, она родит на концерте. Но нет. Бог миловал.

– Это было бы очень символично, кстати, для дочери рок-музыканта.

– Да, но вот, но вот как бы, да, начала она ее слушать довольно рано эту музыку. Ее зовут Аврора Александровна.

– Аврора она не в честь ди-джея Авроры? Имя-то не самое обычное.

– Она носит такое имя, потому что мы познакомились на корабле, который назывался «Аврора». Но не на легендарном там, революционном. А такой, по Москве плавал. Был такой момент.

– Не в годовщину революции?

– Нет, нет. Это никак не связано, нет. С революцией это не связано. Но, по крайней, напрямую.

– Я еще понимаю, что американские туристы или американка делала на «Авроре». Что там делал Чача Иванов?

– А там был концерт. В это время группа «Ленинград» выступала в Москве. Она была запрещена. Однако они выступали на разных корпоративах. Там, по-моему, как раз небезызвестный вам, да и всем, наверное, нашим телезрителям Чичваркин отмечал какое-то мероприятие. И там мы познакомились, я пришел, потому что я не мог попасть на концерт «Ленинграда». И мне было интересно, о них в это время очень много говорили.

– А «Наив» когда-нибудь где-нибудь запрещали?

– Да. Он запрещен в Белоруссии. Группа «Наив» запрещена в Белоруссии.

– Но а вам-то въезд не запрещен, допустим, в Белоруссию, как гражданину?

– Вы знаете, со мной ходили люди, обсуждали, может ли группа «Радио Чача» играть. Мне казалось, что может. Раз, ну, «Наив» запрещен. Но о «Радио Чача» ничего не написано. Но, когда организаторы начали уточнять, прорабатывать вопрос, они поняли, что, ну, все-таки нежелательно.

– А с кем этот вопрос прорабатывается, с КГБ белорусским?

– Я даже не знаю, я даже думаю.

– Но там есть какой-то реестр?

– Я думаю, скорее всего, это так происходит. Это прорабатывается в голове у человека, который отвечает на этот вопрос. Он сидит и думает, так, а вот «Чачу» надо вести? Нет, наверное, не надо. Скажу, что проработал. Ну, он, действительно, проработал. Он подумал, как следует.

– Понятно. Но если человек не хочет, чтобы потом закрыли его клуб.

– Этот же список он не подтвержден официально никогда.

– Ну, как, собственно, и в Советском Союзе.

Анатолий Алешин эту историю рассказал Владимиру Марочкину на «Специальном радио» в 2007 году. Про то, как появился на свет коллектив «Ветры Перемен». Итак, слово Алешину:

«Мы были пловцами-брассистами: Саша Чириков, Витя Остренин и я. Мы все учились в авиационном техникуме имени Годовикова и выступали на межведомственных соревнованиях по плаванию за наш техникум. Так и познакомились. Как-то завязался общий разговор, в ходе которого выяснилось, что мы все любим “Битлз”. Вот Саша Чириков и предложил: “А давайте создадим ансамбль! Я тут ноты “Битлз” достал!” И тут же вытащил фотографии переснятых откуда-то нот. Я говорю: “Да я даже на гитаре не умею играть!” – “Но ты же скрипач! Чего тебе стоит?” – “Ну, давай!”. Вот так родилась наша команда. А вначале это была команда пловцов…

Потом Саша привел своего брата Игоря, который хорошо разбирался в технике, сам паял какие-то усилители. Первые гитары, на которых мы играли, были сделаны руками братьев Чириковых. Они делали их у себя дома: пилили, паяли, красили, лады вбивали. Вся квартира у них пропахла нитролаком. Однажды у нас на вечере в техникуме выступала группа с красными чешскими гитарами, вот и они сделали такие же красные гитары. Мы лазили через забор на мебельную фабрику за древесно-стружечной плитой, искали буковые палки для грифов. У них там была свалка, где валялись всякие обрезки. И вот из этих обрезков мы выбирали куски, подходящие по размеру, чтобы из них можно было вырезать гитару. А первые датчики были переделаны из телефонных трубок.

Игорь очень любил музыку, занимался у педагога по классической гитаре, отращивал ногти, чтобы играть на ней. Но у него со слухом было не очень. И мы решили: “Будешь бас-гитаристом! Бас-гитаристу слух не нужен!” Саша Чириков вообще никакого отношения к музыке не имел, поэтому мы ему сказали: “А ты будешь барабанщиком!” А вот Витя Остренин когда-то учился играть на баяне в музыкальной школе, то есть у него был слух, но он был крайне зажатым и стеснительным мальчиком. Заставить его петь на сцене оказалось невозможно. Есть такая порода закрытых людей. Поэтому Витя играл ритм. Все остальное досталось мне: и соло-гитара, и пение. Я был лидером.

Разумеется, мы все любили “Битлз”. Это же был 1967 год! Только что вышли Sgt Pepper’s Lonely Hearts Club Band и Magical Mystery Tour! Это все было так горячо!

Потом Игоря Чирикова мы поменяли на другого басиста, на Сережу Гусева, а барабанщиком мы взяли Володю Горбаченко. Они играли в нашем же техникуме, но в соперничающей группе. А братья Чириковы переместились на другие позиции: Игорь стал радиотехником и звукорежиссером, а Саша – администратором. И оттуда же, из конкурирующей группы, пришел органист Саша Штерман, тоже наш, годовиковский. Этим составом мы выступали около года, а Саша Лерман пришел только в третий состав!

Как правило, мы выступали на вечерах в нашем техникуме и в близлежащих техникумах и школах. Саша Чириков их обходил и предлагал услуги для проведения вечера. Но это бывало не так часто. Может быть, раз или два в месяц.

Коллектив благополучно на тот момент существовал, но после одного из сейшенов в английской спецшколе на Садовом кольце наш приятель Сережа Старостин подошел к Чирикову и рассказал, что его друзья учатся в центральной музыкальной школе, что у них есть группа, которая называется “Виолончелисты”, и там есть парень, который очень классно поет! “Ну, приводи своего парня!” – сказал Саша Чириков. Это и был Саша Лерман. И он привел Сашу на репетицию.

Тот сел за пианино и начал петь песни из репертуара “Битлз” и “Роллинг Стоунз”. Мы остолбенели (судьба Саши Штермана была решена в тот же момент). А Лерман говорит: “А у меня еще и басист есть хороший, его зовут Миша Кекшоев”. Короче, следующую халтуру мы играли уже в новом составе. Из прежнего состава “Ветров Перемен” остались только я и барабанщик, клавишником теперь был Саша Лерман, а басистом – Миша Кекшоев.