— Аллах акбар!

В чемоданчике в одинаковых прозрачных упаковках лежали плотно утрамбованные пачки стодолларовых купюр.

На этот раз водитель не оборачивался, но слегка приподнялся в кресле, чтобы увидеть в зеркале заднего обзора то, что происходило за его спиной, и, удовлетворив свое любопытство, вновь принял прежнюю позу.

Чернобородый взял из чемодана одну из пачек и обеими руками стал разрывать полиэтиленовую упаковку. А россиянин, испуганно забившийся в угол машины, вдруг неуловимым движением сбросил с рук металлические браслеты и несильно ткнул коротким толстым пальцем куда-то в шею чернобородому. Тот мгновенно обмяк.

Шофер джипа почувствовал прикосновение к своему затылку холодной металла и услышал голос лысого. Тот говорил теперь на хорошем арабском языке и совершенно спокойно:

— Останови машину.

Шофер послушно нажал на педаль, повернул ключи в замке, и тут же его сознание было отключено, и он провалился в какую-то вязкую слоистую темноту.

Из красного микроавтобуса, чей зад маячил перед радиатором джипа, выскочили несколько сирийцев в одинаковых светло-серых костюмах с пистолетами в руках и бросились к внедорожнику.

Первым дверцу джипа рванул подполковник Главного Управления Безопасности Мухер Хусейн. На подполковника вывалилось бесчувственное тело лидера «Молодого фронта Иншаллах» Абдаллы, который так и не пришел в себя после тычка пальцем в шею.

— Все в порядке, — сказал Хусейну по-арабски с широкой улыбкой на пол-лица лысый человек, очень похожий на главного конструктора «Громобоя» Рината Галиакбаровича Вагипова.

— Товарищ Волков, с вами все хорошо? — спросил его на русском языке Мухер Хусейн, который, будучи совсем молодым человеком, в течение двух лет проходил стажировку на высших курсах КГБ в Минске еще во времена Советского Союза.

— Как видите. Все нормально, Мухер, — успокоил его, тоже переходя на русский язык, лысый. — Спасибо за плодотворное сотрудничество, господин подполковник. Абдалла должен отойти через полчасика. Может быть, он все же прикажет выпустить российских паломников? Или хотя бы даст точные координаты их местонахождения?

— Маловероятно, — цокнул языком и помотал головой Мухер Хусейн. — Я его знаю не первый год. Такие предпочтут смерть потере влияния в своей организации. Но мы попробуем.

— Попробуйте, — согласился Волков, который благодаря усилиям опытного гримера был так похож на Вагипова, и опять улыбнулся на пол-лица: — Попытка не пытка, господин подполковник.

Мухер Хусейн невесело улыбнулся в ответ очень старой шутке своего советского преподавателя.

В то утро террористам было не до своих пленников. Солнечные лучи появились из полуразваленных дымоходов в дальнем конце подземелья, но воду и лепешки до сих пор не приносили. Направляемые Галиакбаром-хаджи паломники совершили утренний намаз и теперь шептали другие молитвы, чтобы заглушить чувство голода.

— Эй, Ахмед, — позвал Рафаэль подростка. — Иди спроси у них, когда принесут хлеб? Я что, с голоду умирать должен за свои полмиллиона долларов?

Мальчик послушно встал с кирпичного пола, но его остановил жестом старик Вагипов. Он сказал своему бывшему студенту:

— Ты, Рафаэль, лучше о душе подумай, чем о желудке. Если тебе не можется, иди объяснись с ними сам. Зачем подвергаешь мальчика опасности?

— Но я же не говорю по-арабски!

— Если тебе очень хочется, объяснись жестами. Они поймут.

Рафаэль сморщился, как от зубной боли, и отошел от Вагипова-старшего. Бизнесмен хорошо запомнил сокрушительный удар в пах, полученный от одного из сторожей в первые сутки пребывания в подземелье.

— Галиакбар-хаджи, я ночью опять выбирался во двор, — тихонько сказал старику мальчик.

— Зачем ты это делаешь? — старик сдвинул свои седые брови.

— А вдруг эта тетя с рыжими волосами приедет еще раз? Теперь я смогу ей больше рассказать о том, где эти прячут оружие и свои машины.

— Ты напрасно рискуешь, сынок, — с упреком, но ласково сказал Галиакбар-хаджи. — Ты совсем не думаешь о своей матери. Да и обо мне тоже. А ты ведь моя опора здесь. Надо слушать старших. Своеволие тоже большой грех.

— Простите меня, учитель, — подросток был явно опечален выговором.

Наверху тем временем в замаскированных укрытиях среди развалин античных строений боевики «Молодого фронта Иншаллах» ожидали атаки необычного вертолета, который так напугал многих из них в прошлый раз. Идеологическая обработка, которую предпринял Абудалла после первой встречи с вертолетом, конечно, дала свои результаты. Но все же далеко не все террористы смогли избавиться от ощущения, что им предстоит сразиться вовсе не с машиной — плодом человеческого разума, а с самым настоящим Ангелом Смерти, способным принимать самые неожиданные обличья.

Но огромная сумма, которую пообещал Абдулла за сбитый вертолет — целых двадцать тысяч долларов, была хорошим стимулом для подавления страха. За такие деньги можно было бы обеспечить безбедное существование большой семьи. И потому нашлось немало охотников, готовых выпустить «Стингер» в вертолет-невидимку, ориентируясь лишь на негромкий стрекот в небе.

И вот среди безмолвной тишины древней Пальмиры ровно в десять утра послышался необычный звук откуда-то сверху, из насыщенной синевы неба, еще не успевшей выцвести под лучами беспощадного солнца.

Вторые номера расчетов переносных зенитных ракетных комплексов, которые должны были указывать направление операторам, державшим на плечах контейнеры со «Стингерами», почти одновременно увидели хищный силуэт отливающей металлом птицы, которая несла что-то в когтях.

Сразу несколько наблюдателей энергично захлопали по плечам своих операторов, указывая на цель. Конечно, птица, стремительно скользившая сверху вниз, совсем не походила на вертолет, но ведь Ангел Смерти мог превратиться во что угодно!

Всякие сомнения исчезли, когда из-под брюха металлической птахи выпрыгнула ракета, оставлявшая за собой черный дымный след, и взорвалась на крыше бункера, в котором был оборудован командный пункт бригады. В воздух поднялся фонтан камней и песка.

В хищную птицу, которая, сбросив ракету, стала неторопливо уходить вверх, было выпущено сразу не менее четырех «Стингеров». И они достигли цели. Металлический хищник, блестевший на солнце своим неживым оперением, взорвался, полыхнув багряным огнем, и сверху, с неба, посыпались обломки летательного аппарата.

Их падение приветствовалось радостными воплями и выкриками осмелевших боевиков:

— «Аллах акбар»!

Один из стрелков, выпустивших «Стингер», сбросил с плеча пустой контейнер и бросился бежать к укрытию, где под толщей каменной плиты шириной в два метра пережидали воздушную атаку Вахид, назначенный Абдаллой командовать бригадой на время его отсутствия, и Ричард Бэрроуфильд. Они заблаговременно перебрались туда из бункера, в котором размещался командный пункт бригады, и наблюдали за происходящим с помощью панорамного перископа. Он был снят с подбитого израильтянами на Голанах бронетранспортера советского производства.