– Монстр не умирал.

– Монстр умирал жеребенком и прожил жизнь взаймы. Чтобы поддерживать ее, Зверь лишился многих сил.

Кровь засияла. Перестук колес словно затих, даже машинисты замерли.

– Это хорошо? – спросил Лиам.

Никто не ответил, но кровь светилась все ярче, до боли в глазах. Вспышка – и тьма поглотила поезд. «Тук-тук», – прозвучало сердце в гробовой тишине. И тут же перестук колес ворвался в уши. Постепенно возвращалось зрение. Финли коснулся собачьего горла и печально покачал головой.

– Мы должны его похоронить, – в тусклом свете лампы и печи по красивому лицу сбежало две слезы.

– Нет, – твердо сказал Дуги. – Даже мертвое тело, особенно кости, хранят много светлой силы. Если найдут, могут воспользоваться.

– Кости способны только исцелять да еще производить всякие невинные фокусы.

Машинисты кота не слышали, но поняли, с кем разговаривает человек, и посмотрели по-новому, с опаской.

– Хочешь, чтобы какой-нибудь шарлатан за пару пенни лечил костями сифилис?

– Нет! – Финли аж передернуло от такой мысли. – Что же делать?

– Сжечь! – Дуги выразительно посмотрел на топку.

– Святые небеса, хочешь, чтобы я сжег друга в топке паровоза?

– Финли, у нас нет выхода, – мягким голосом поддержал Лиам.

– Проклятье…

– Соглашайся, они правы, – сказал вдруг министр.

– Тебя кто спрашивал? – ответило три голоса. Даже Дуги заговорил так, чтобы услышали.

– Ну так остановитесь, выкопайте могилу.

– Ничего не сломал? – поинтересовался Лиам. – Могу устроить.

– Я нужен живой и невредимый, – спокойно возразил Ратлер.

– Живой, да… – сказал Лиам, чем вызвал смешок министра.

– Суровый ты, парень Гринвуд. Это ведь ты, правда?

– Я, и что?

– Ничего, хотел пообщаться с человеком, который стрелял в моего сына. Отваги тебе не занимать.

– Так спокойно со мной разговариваешь?

– Ну, Джеймсу больше ничего не угрожает. О, – министр заметил выражение лица Лиама, – так ты не знал? Он жив, я послал к нему человека…

– Профессора, – понял Лиам.

– Да. Ты уже с ним познакомился?

– Заткнись, скажешь еще слово, оторву тебе…

– Ухо, – подсказал Дуги. – Дяде отрезали раз. Говорил – чертовски больно.

– Молчу. – Министр поднял воротник пиджака и поудобней умостился на угле.

– Финли? – не отстал Дуги.

– Вы правы! – Он поднял собачье тело аккуратно, словно младенца, и сунул задние ноги в топку. Запахло паленым. Медленно и с мрачной торжественностью Финли сунул тело в топку, но отверстие было слишком маленькое, а Зверь достаточно широк в груди, пришлось поднажать. Когда дошло до передних лап, пес вконец застрял. Лиам подался вперед, чтобы помочь. – Я сам! – остановил Финли. – Кое-как удалось просунуть оставшуюся часть тела, не применяя грубой силы. – Надеюсь, – Финли утер слезы, – ты нашел новое тело, друг.

– Вокруг лес. Звери гибнут постоянно, – попытался успокоить Лиам, да только у самого в горле стал ком, а по лицу текли слезы.

– Герои плачут. Какое умилительное зрелище, – не сдержался Ратлер.

Лиам прыгнул в тендер, пнул министра сапогом в лицо, несколько раз добавил в живот.

– Лиам! Хватит, парень. Еще убьешь.

– Ничего с ним не станется – быдло здоровое. Кроме того, это неплохая идея. – Лиам даже взялся за револьвер.

– Нет! – запротестовал Дуги. – Он нам нужен, чтобы добраться до корабля.

– Джеймс выжил, значит, за смерть Волчонка никто не ответил. Убью старика, Ратлер останется без влияния и защиты.

– И с миллионами, – добавил Финли. – Да, накажешь – хуже некуда…

– Не подумал. – Лиам убрал руку с рукояти.

– У тебя и первый раз так получилось, – сказал Дуги. – Смог выстрелить, только когда Ратлер поднял ружье.

– Да, я трус, доволен?

– Иные назвали бы благородным.

– Я называю это страхом. Страшно выстрелить в безоружного человека.

– Если это единственный твой страх, все не так уж плохо, – вздохнул Финли.

– Еще я высоты боюсь. Когда по крышам прыгали, думал, умру.

Демон смотрел на монету и понимал: всплывает доселе неизвестное чувство. В купе ни наемники, ни ведьмоловы зайти не рисковали, а подчинители все занялись делом. Тусклый свет лампы напомнил о детстве, о бесконечных драках и кровавых расправах среди раскаленной лавы. Прошло уже шестнадцать лет с тех пор, как он вырвался в мир людей. В отличие от менее сдержанных собратьев оставил имя оболочки, личину и память. С тех пор все давалось легко. То тут, то там попадались джентри, мелкие фэйри. Напился магии так, что почти восстановил потраченное на переход в мир людей. Высушив эти земли, собирался податься дальше. Например, в Рукию или Ализонию, там вообще магов можно купить легально. Их разводят как скот, опаивают алхимическими зельями, надевают специальные ошейники и продают как рабов. Потом можно пощипать Султанат – удивительная страна, где дворянин – не обязательно маг, да и не всякий маг – дворянин. Есть еще северные шаманы, да только проклятые оборотни их берегут пуще своего золота. Можно попугать вампирчиков в Империи Теней, а потом и на Дикий континент перебраться.

Но, черт подери, для этого нужна сила! У Лиама и Финли Гринвудов прорва чистой магии. Финли тем более ценен, что может рассказать о братьях, и если они еще в Союзе… Волнение – вот чувство, которое было чуждо Стюарту. Он познал его совсем недавно, когда ставки взлетели в невидимые выси.

Проклятая кровь высыхала, а второй раз такой трюк с монетой не провернуть. Стюарт повернул золотой на несколько градусов, медленно, гораздо медленнее, чем днем, пятнышко вернулось на место, указывая, где Финли.

Сбоку прогудел встречный поезд. Демон уставился в окно.

«Наверное, министерский», – подумал он. Скотина Ратлер ему не нравился, но исправно убирал за Энтони в обмен на определенные услуги. В этот раз он будет разочарован. Демон вновь взглянул на монету. Точка не шевелилась. Вновь повернул монету на пару градусов, заставляя кровь двигаться.

– Стоп! Фрэнк! – заорал демон. Точка-то указывала в обратном направлении.

– Сэр?

– Кричи машинистам, чтобы тормозили, а потом назад.

– Не услышат. Нужно через тендер перелезать.

– Так чего стал?

– Сэр, это ж не кеб, развернуться нельзя.

– Задний ход, идиот.

– Сэр, столкнемся со следующим поездом, следующим в этом направлении.