Иван хмыкнул, его лицо снова стало серьезным.

— Лютокрысы — не шутка, барон. Твари мерзкие и стайные. Но… — он помолчал, глядя на костер, — Митьке надо помочь. И остальным тоже. Ладно. Соберем группу. Небольшую. Руслан, Олег, Миша — они пойдут со мной. Остальные — здесь, с Ишей, Людкой и Ольгой. Присмотрят за больными и поместьем. Выдвигаемся послезавтра, на рассвете. Нужно подготовиться, проверить снаряжение еще раз.

— Договорились, — кивнул я. Очередная авантюра. Но теперь она была продиктована не только необходимостью добычи ресурсов, но и заботой о людях. Моих людях. И это меняло все.

Утро следующего дня застало меня на уже знакомой тропе, ведущей к реке. Вчерашнее веселье и последовавший за ним крепкий сон сделали свое дело — усталость почти отступила, оставив после себя лишь легкую приятную тяжесть в мышцах.

В голове было на удивление ясно, тем более, когда почти всю предыдущую неделю я только и делал, что находился под давлением Шепота. Я шел, вдыхая прохладный, влажный воздух, и размышлял о предстоящей вылазке.

Старые сады за полями лютокрыс… Звучало не слишком обнадеживающе. Придется продумать тактику. Возможно, стоит сначала разобраться с крысами? Или попытаться обойти их логово? Ловушки, которые мы установили, работали, но они были стационарными, защищающими дом. А после того, как заделали все подкопы и проходы — вообще перестали иметь смысл.

Для полевых условий нужно что-то другое. Может, использовать приманку? Или создать какой-то отпугивающий механизм? Голова инженера тут же заработала, предлагая варианты, просчитывая риски.

А яблоки… Надеюсь, они там действительно есть. И что они обладают теми свойствами, о которых говорил Бельский. Витамины, микроэлементы… В нашем положении это действительно ценный ресурс.

Мысль о ценности зацепилась за что-то другое, более масштабное. Граф Цепеш. Он был могущественным. И невероятно старым, хотя внешне таким не касался. Это сухое предположение судя по его знаниям и поведению.

Такие люди, особенно с его фанатичной приверженностью к идее сохранения «старого порядка» и контролю над знаниями, просто обязаны иметь… базу. Тайное убежище. Замок. Библиотеку. Что угодно, где он хранил бы свои сокровища — не золото и камни, нет, нечто куда более ценное. Книги. Артефакты старого мира. Утерянные технологии. Рунные гримуары, возможно, даже те самые, запрещенные.

Я не мародер, громить чужие могилы или жилища — не мой стиль. Но тут же возникла другая мысль, более прагматичная, продиктованная суровой реальностью этого мира: Цепеш был врагом. Врагом прогресса, врагом свободы мысли.

Он пытался убить меня, моих людей, за что и был убит. А по законам войны — не важно, средневековой или современной — победитель имеет право на трофеи. Тем более, если эти трофеи должны будут послужить общему благу. Возрождению науки. Развитию государства. Знания, которые он мог прятать, должны служить людям, а не пылиться в теперь уже бесхозном замке.

Эта мысль грела душу. Найти логово Цепеша — еще одна долгосрочная, но крайне важная цель. Возможно, даже более важная, чем освоение Старого Города. Ведь там могли быть ответы… ответы на многие вопросы, включая самый главный — как обуздать ту силу, что жила теперь во мне.

Безусловно, мэтр Скворцов поможет мне разобраться, но кто его знает, что еще может таиться в недрах замка графа, если он вообще существует.

Я вышел к реке. Утренний туман еще не до конца рассеялся, цепляясь белыми клочьями за прибрежные кусты и стелясь над водой. Солнце только-только показалось из-за верхушек деревьев на том берегу, окрашивая небо нежными алыми и золотистыми тонами, словно бок абрикоса.

Река лениво несла свои воды, поверхность ее была почти зеркальной, отражая небо и редкие облака. Тишина и покой. Идеальное место для первого урока магии.

Скворцов уже был здесь. Он стоял у самой кромки воды, спиной ко мне, опираясь на посох и глядя на течение. Рядом с ним на влажном песке виднелись свежие следы — замысловатые узоры, рунные символы, переплетенные с линиями, напоминавшими мне математические формулы и схемы преобразования энергии. Он действительно готовился.

— Доброго утра, барон, — произнес он, не оборачиваясь. Кажется, он почувствовал мое приближение задолго до того, как я подошел.

— И вам, мэтр, — я подавил зевок, прикрыв рот кулаком. — Вижу, вы пришли значительно заранее. Спалось плохо?

Маг медленно повернулся. Его лицо было как всегда спокойным, но в глазах плясали знакомые искорки мудрости и легкой иронии.

— Мы, старые люди, мало спим, барон. И много думаем, — спокойно отозвался он. — Поэтому часто проводим время в размышлениях… или подготовке к уроку, — он кивнул на песок. — Подойди, расскажу тебе теорию, прежде чем мы перейдем к практике.

Я подошел ближе, разглядывая начертанные символы. Некоторые руны были мне уже смутно знакомы — Скворцов показывал их тогда, в своем доме-иллюзии. Но теперь они были вплетены в сложные цепочки, соединенные линиями и какими-то знаками, отдаленно напоминающими интегралы и дифференциалы из высшей математики моего времени. Любопытно. Значит, магия все-таки подчиняется каким-то законам, схожим с физическими?

— Как ты уже понял, Александр, магия — это энергия, пронизывающая все вокруг, — начал Скворцов своим ровным, чуть скрипучим голосом. — Но она хаотична и безлика. Чтобы она тебя услышала, чтобы она выполнила твою волю, ты должен говорить с ней на ее языке. Языке рун. Руна — это ключ. Символ, несущий в себе определенный смысл, определенную команду для энергии. Маг, сплетая руны в заклинание, фактически формулирует приказ, направляет свою волю через эти символы, и энергия… подчиняется. Или не подчиняется, если воли недостаточно, или приказ сформулирован неверно.

Я вспомнил тот разговор в своей голове. Подчинение? Магия? Я бы так не сказал. Если я не сошел с ума в тот момент, то эта энергия обладает таким же сознанием или даже большим, чем наше. И она действует из своей прихоти. Но думать об этом мне сейчас было некогда и уже тем более спорить со старым магом, который должен был меня погрузить в основы.

Он указал посохом на песок.

— Для примитивных заклинаний, вроде создания небольшого огненного шара или легкого порыва ветра, зачастую достаточно одной-двух рун и сильного, четко сфокусированного желания. Твоей внутренней воли. Как тогда, на стене города, когда ты ускорил мой огненный шар. Ты неосознанно нашел нужный ключ, подпитываемый твоим отчаянным желанием.

Он постучал кончиком посоха на ту руну, которая примерещилась мне на стене. И, которая, как мне почему-то казалось, и была одной из первых. Была той, что внедрили мне в череп.