не нужно торопить события. Да, тот факт, что ты и твоя внутренняя руна стали единым целым, что вы прошли инициализацию — это невероятно. Это само по себе решило твою изначальную проблему с деградацией мозга, он усмехнулся. — Но это еще не значит, что теперь любое заклинание будет даваться тебе по щелчку пальца.

Он снова посерьезнел, взгляд его стал пронзительным.

— Напротив, Александр. Сейчас ты в еще большей опасности, чем раньше. Твоя связь с руной, с первородной магической энергией, стала прямой, почти неконтролируемой. Твой потенциал огромен, неизмерим по нашим меркам. Но именно поэтому есть огромная вероятность… «перегрева», — мэтр подобрал понятное мне слово. — Спонтанного всплеска силы такой мощи, какой еще никто и никогда не видел. Если ты не научишься управлять этим потоком, направлять его, дозировать… ты можешь стать очередной жертвой собственной магии. Испепелить себя и все вокруг в радиусе многих километров. Твоя воля сильна, я это узрел с первых дней, когда увидел тебя на площади. Но даже самая крепкая сталь плавится при достаточной температуре.

Я слушал его, и холодная волна осознания прокатилась по спине, гася недавний пыл решимости. Он был прав. Я играл с силой, которую не понимал до конца. Силой, которая могла как спасти, так и уничтожить.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди, а следом — нервный смешок.

— Отлично, — сказал я, качая головой. — Просто превосходно. Из огня да в полымя.

— Что ты имеешь в виду, молодой барон? — в глазах Скворцова мелькнуло любопытство.

— Да то и имею, мэтр, — я снова иронично хохотнул. — Пытался решить одну проблему, из-за которой мой мозг медленно, но верно погибал, а в итоге нажил себе еще куда более крупных проблем. Теперь мне грозит не тихая деградация, а феерический самоподрыв с фейерверками. Замечательный обмен!

Скворцов посмотрел на меня, и в его глазах я увидел не только понимание, но и тень сочувствия. А затем он тихо хохотнул — сухой, старческий смешок.

— Твоя жизнь никогда не будет прежней, барон. Смирись с этим. С того момента, как ты очнулся в этом мире, а тем более — после того, как прикоснулся к своей внутренней силе– пути назад нет.

— И не говорите, мэтр, — вздохнул я, проводя рукой по волосам. Чувство юмора, пусть и черного, немного разрядило обстановку. Я вспомнил первые дни, когда беседовал в казематах с начальником городской стражи и как мы с ним беседовали, обмениваясь колкостями. Интересно, как он там? Надо будет зайти на огонек.

— Ладно. Философию оставим на потом. В любом случае, мэтр, мне стоит продолжать обучение магии. Необходимо. И чем скорее, тем лучше. Самое первое домашнее задание я уже выполнил, и, без лишней скромности, — сказал я, выпятив грудь, — могу заметить, что заслужил «отлично».

— Согласен, — кивнул Скворцов. — Спешка здесь ни к чему, но и откладывать нельзя. Начнем завтра же. У тебя есть основа — твоя внутренняя связь. Будем строить на ней. Учиться чувствовать поток, направлять его… словами, жестами, рунами. Да, тебе все равно придется освоить и классические методы, чтобы понимать структуру заклинаний, их логику.

Он снова полез во внутренний карман своей мантии.

— А еще… — мэтр извлек Сердце Руны, тот самый серый конусообразный камень. Он перекатил его в ладони, задумчиво разглядывая. — Есть у меня кое-какие наработки. Завтра привезу из города.

Легким, неуловимым движением он бросил камень мне. Я поймал его на лету одной рукой. И в тот же миг ощутил резонанс. Не просто холод или тепло камня. А вибрацию. Тонкую, едва ощутимую, но явную. Словно камень в моей руке и руна внутри моей головы узнали друг друга, откликнулись на присутствие друг друга еле слышной песней силы. Пространство вокруг камня на мгновение словно дрогнуло, исказилось.

— Какого характера наработки?

Мэтр снова задорно хмыкнул.

— Слышал когда-нибудь про такого человека, как Леонардо Да Винчи?

Я возмущенно фыркнул. Не знать, кто такой да Винчи? Я что, профан какой-то или дилетант в его глазах?

— Обижаете, мэтр.

— Даже не думал, — по-отечески улыбнулся мэтр и похлопал меня по спине. — Но наработки примерно такие же, как и этого безусловно великого человека. Лишь чертежи, сноски, заметки на полях и зарисовки. Но наша коллегия считала, что из этого можно получить нечто новое. Нечто великое, благодаря чему магия станет не только достоянием отдельной касты людей, а, как ты говоришь?

— Достоянием прогресса? — предположил я.

— Верно, барон. Твой молодой и цепкий ум очень рационален, но при этом гибок и пластичен. Возможно, это то, чего не хватило нам, заскорузлым и замшелым теоретикам, которые всю жизнь посвятили изучению рун, но так и не смогли понять их сути.

Я крепче сжал камень в руке. Его вибрация, казалось, отзывалась во всем моем теле, настраивая на одну волну с магией этого мира. Наработки Скворцова, схожие с гениальными идеями Да Винчи, — это звучало интригующе. Синтез магии и инженерной мысли… То, о чем я лишь смутно догадывался, могло стать реальностью.

— Когда начнем, мэтр? — спросил я, чувствуя, как азарт исследователя пересиливает усталость и тревогу.

— Терпение, барон, терпение, — Скворцов снова улыбнулся своей загадочной улыбкой. — Великие дела не делаются наспех. Тем более, когда речь идет о силах, способных как созидать, так и разрушать. Для начала тебе нужно научиться чувствовать. Не просто видеть руны или ощущать вибрацию артефактов, а именно чувствовать потоки энергии, их направление, их… характер, если угодно. Это основа основ. Без этого любое заклинание будет лишь слепым ударом наугад.

— И как этому научиться? Медитации? Дыхательные практики? — предположил я, вспоминая опыт общения с Ритой.

— И это тоже, — кивнул маг. — Но не только. Природа — лучший учитель. Река, лес, земля под ногами — все это пронизано энергией. Нужно научиться ее слушать, настраиваться на ее ритм. Завтра. На рассвете, в шесть утра, встречаемся здесь, у реки. Проведем первый урок. Попробуем ощутить течение не только воды, но и магии.

— В шесть утра? — я невольно поморщился. Спать хотелось неимоверно.

— Рассвет — лучшее время, барон. Воздух чист, разум свеж, а энергия мира пробуждается вместе с солнцем. Не опаздывай.

С этими словами мэтр Скворцов развернулся и неспешно направился обратно к поместью, оставив меня наедине с рекой, заходящим солнцем и маленьким серым камнем в руке, который хранил в