Выслушав мои сумбурные объяснения, Лангуст предпочел не заморочиваться и попросту выполнил данную команду. И мы, пригнувшись, поплыли мимо рыжей исковерканной стали, порванных стальных канатов, ужасающих крючьев самых первых ловушек и прочей добывающей дряни.

Так под прикрытием грейферов и торчащих из земли глыб мы и вышли в долину. Потерянной техники тут было на порядок меньше, в свое время это место периодически очищали от хлама. Долину от остальной части Зоны все так же ограждала стена отвесных скал, но впереди здесь был узкий перевал, на который и я взял курс. Сколько раз я уходил через эти символичные врата в Зону, столько раз и возвращался ни с чем. Но на этот раз расклад уже был в мою пользу. И даже если бы у моего напарника не было его пушки, я все равно рискнул бы отправиться с ним туда. Два воина в поле – уже какая-никакая армия. За компанию и помирать веселее.

Идти здесь было одно удовольствие: ровная пустынная гладь без тварей, с минимальной плотностью аномальных зон и с редкими холмиками безнадежно увязших добывающих комбайнов. Именно за это рыбаки удачи так любили долину, хоть и вычищена она была основательно.

И как только я вспомнил про вездесущих ловцов ветреной удачи, так это говно мгновенно дало о себе знать. Буквально в десяти метрах за нашими спинами что-то громыхнуло о землю и подняло целый фонтан пыли и песка. Я обернулся и ошалел. Это была крупная сталкерская ловушка, облепленная крючьями. Она словно сошла с экрана фильма про демонов и ад. Взгляд тут же выхватил за гранью преломления целый отряд из пяти рыбаков удачи. Четверо из них уже изготовились к стрельбе и направили катапульты в нашу сторону.

– Бегом, валим отсюда! – Я подскочил как ошпаренный и двинул к перевалу, до которого уже оставалось рукой подать.

– Чего ты так переполошился?! – выкрикивал на бегу напарник и даже попытался пошутить: – Ну, привалит нас на самом старте! Чего тут расстраиваться? Считаем сохранение и еще раз попробуем!

Новый удар по земле за нашими спинами влил нам еще больше идиотского задора и прыти.

– Чего-чего? Если прилипнешь к ловушке, она тебя мгновенно протащит в нашу мерность, – пошутил я в ответ чистой правдой.

– Ну и что?! Это же, типа, нормальный вариант аварийного выхода из этого измерения. Я даже не думал о таком простом методе! – продолжал задорно выкрикивать Лангуст, маневрируя вместе со мной между падающих снарядов ловушек.

Два фонтана от падения сталкерских стальных «метеоритов» на секунду ограничили видимость, но мы резво преодолели и эти барьеры. Осталось чуть-чуть – через сотню метров уже начинался перевал, и можно было покинуть зону обстрела.

– Нет, не нормальный вариант! – Я решил окончательно добить приятеля аномальной правдой: – Ловушка тебя прежде протащит через разлом! Представь свое тело, протянутое через дырочку величиной с монету. Представил? Так вот – это фигня в сравнении с тем, что тебя в разломе ждет. Там тебя скомкает в кизяк! Аномальным кизяком ты и появишься на той стороне. Понял?!

– Погоди, так все эти аномальные кизяки – это скомканная таким образом живность? – дошло наконец до бродяги.

– А то! – бодренько крикнул я и перепрыгнул через упавшую перед самым моим носом капсулу, глотнув при этом изрядно пыли и песка.

Лангуст и дальше что-то восторженно выкрикивал за моей спиной, но я ему уже не отвечал, а лишь пытался выплюнуть весь поскрипывающий на зубах песок. Так бодрячком мы и пробежались по перевалу и шагнули через него в мир, уже полностью изолированный от нашего, мир со своими непривычными законами, мир, точно так же исковерканный Посещением, как и наша Матушка-Земля.

Но когда я в этот раз перебирался через горный хребет, мне вдруг померещился голос отца. Так явственно я его еще никогда не слышал. Отец ничего особенного не сказал, лишь назвал меня по имени. Я остановился и вслушался в окружающую тишину, пытаясь расслышать что-то еще. Но призрачный голос молчал. А потому я отыскал едва заметный ориентир, фиолетовые переливы в небе, и повел своего напарника в самое сердце Зоны этого параллельного мира.

Уже битый час мы пересекали рощицу кинжального кустарника. Аммонит же называл эту однообразную растительность стальным лесом. Обычно эти местные деревья имели один мощный ствол и плоские лезвия веток распускали в нескольких метрах над поверхностью. Здесь же они торчали из земли тонкими острыми прутиками, пробивающими мощные тракторные подошвы моих берцев, как нож масло. А потому приходилось идти очень медленно, тщательно осматривая и расчищая место для следующего шага. Глаза уже побаливали от напряжения.

Особенно досаждала мелкая поросль, едва проклюнувшаяся через липкий каменистый суглинок. Заметить ее трудно, но с легкостью можно почувствовать. На такую «мину» я уже раз пять наступал и отпрыгивал назад, осыпая этот внеземной подлесок отборными земными проклятиями.

Аммонит, хитрый жук, пристроился за спиной и шел по моим следам. Это, конечно, было оправданно – его легкие кроссовки в сравнении с моими ботами подошв и вовсе не имели. Но все равно сейчас я ощущал себя совсем зеленым сталкером, которого ветеран использовал в качестве отмычки.

– Сколько мы уже идем? – Я остановился и дал глазам передохнуть.

– По лесу или вообще?

– Вообще. – Вопрос я задал по причине того, что давно потерял счет времени.

Шли мы очень долго и без привалов. Рельеф местности уже сменился несколько раз. Мешочки с гайками значительно исхудали, а столкновений с местной фауной было столько, что я успел привыкнуть к своему новому оружию и с первого выстрела навскидку поражал любое создание, заставшее нас врасплох. Тело за все это время ни капли не устало. Разум же отчаянно кричал, понимая, что это очень неправильно – так долго хорошо себя чувствовать. В нормальном мире мы бы уже остановились на нескольких привалах и как минимум одной ночевке. Но здесь совсем не наблюдалась смена дня и ночи, а может, день был такой длинный, что ночи мы еще не видели. В любом случае весь мой организм словно заклинило, и вместе с ним заклинил и мой биологический хронометр.

– Уже вторые сутки на исходе, – ответил Сеня, задрав рукав куртки и взглянув на старые механические часы.

– Эх, только сейчас заценил эту тему с заводными часиками. – Я завистливо глянул на большой циферблат советских «амфибий». – А ведь были у меня такие. Так нет же, продал, дурак, на барахолке и модные себе прикупил, электронные.

– Это да-а, – произнес задумчиво Аммонит, – если бы работала здесь электроника и стреляли «калаши», то любая жалкая горстка людей этот мир бы уже завоевала.

– Странно другое, почему до сих пор мне жрать не хочется?

– Не только жрать, но и спать, – уточнил напарник. – Здесь всегда так, не жрешь и не спишь, но чувствуешь себя бодрячком. Как долго это состояние может продлиться, не знаю, но один раз я встрял тут на десять суток по нашему времени, ждал, пока стая «кислотных трещоток» уйдет с пути. Так вот, ни разу глаз не сомкнул и сухпай свой не тронул… ну, карамельки разве что сгрыз.