После похода в лес он еще больше зауважал Лу. Это чувствовалось по тому, как он ходил хвостиком за старшим братом, как отважно пытался преодолеть любые препятствия – перепрыгнуть глубокую яму или перелезть через ствол поваленного дерева, – лишь бы не отстать от Лу.

Я никогда с ним не нянчился. Я предоставлял ему возможность разобраться во всем самому, с помощью нового кумира. Джонни, считавший себя раньше пупом земли, наконец встретил пса, который действительно был лучшим из лучших, с большим сердцем и всегда готовый к приключениям.

Чудеса случаются, по крайней мере, так было для меня и для Джонни. Возможно, у нас с ним было больше общего, чем могло бы показаться.

Шефу понравилось бы на Красном пике. У них с Лу было бы тут свое телешоу, с рекламой собачьих товаров. Шеф… такое замечательное имя для собаки!

Лу повел нас по крутой тропе наверх к дозорной башне и, перескакивая с камня на камень, добрался до подножия лестницы. По крутым ступенькам он вскарабкался почти как человек, потом оглянулся на Джонни, который испуганно жался к моим ногам.

– р-р.

– Сомневаюсь, что он рискнет, Лу, – сказал я. Джонни сумел бы запрыгнуть со ступеньки на ступеньку, но между ними были большие промежутки, и он мог упасть. Он кружил на месте, скулил и царапал лапой низ лестницы, но ему явно не хватало духу.

– Буф!

– Не надо, Лу, он еще не готов.

Я подхватил Джонни на руки и поднялся вместе с ним у Лу, ожидавшему нас у люка, ведущего внутрь. Джонни принялся лизать Лу в нос, пока тот царапал тяжелую крышку.

– Осторожно. – Я открыл люк, гадая, смогу ли я научить Лу делать это самостоятельно. Он мог бы действовать передними лапами, используя задние для упора… но тяжелая крышка может ударить его по голове, и как этому помешать? Может, если бы он распахнул ее до конца? Или лучше просочиться в приоткрывшийся лаз?.. Я думаю, если бы у меня было время, я научил бы Лу играть на пианино.

Лу запрыгнул в дом и заплясал на деревянном полу, вынюхивая мышиные следы и крошки, оставленные другими туристами. Я открыл бутылку с водой и налил немного в блюдце, которое захватил для собак. Лу стал лакать первым, Джонни терпеливо ждал своей очереди.

– Он разрешит тебе пить вместе с ним, не бойся, – сказал я, но он все равно предпочел подождать. Лу выпил всю воду, и я налил еще. Джонни принялся лакать, как котенок.

– Повзрослей уже, приятель.

Он посмотрел на меня, затем вновь принялся лакать. Лу сидел посреди комнаты и смотрел на горы. Ему опять хотелось путешествий и приключений.

– На что ты готов за печенье? – Я показал ему большой вкусный кругляш.

– Ар-ру-а! – Он тут же вышел из транса.

– Нет, этого мало.

Он два раза покрутился на месте, потом поднял лапу над головой так высоко, точно пытался дотянуться до крыши.

– Молодец. – Я разломил печенье и бросил ему половину. Он поймал угощение и устроился с ним в пыльном углу, аккуратно зажав его в лапах.

– Ну, а ты? – повернулся я к Джонни. – Что ты мне покажешь? Никаких бесплатных завтраков не будет, ты понял, метелка для пыли? Дай лапу.

Я научил его этой команде вскоре после того, как решил взять его, а не Шефа. Но он делал это очень странно, выбрасывая лапу вперед, почти как в нацистском приветствии. Это было неловко, но отчасти соответствовало имиджу.

– Молодец, Джон. – Я бросил ему вторую половинку печенья. Оно ударило его по носу и упало под ноги. Он чихнул, потом схватил лакомство и устроился рядом с Лу.

В тот вечер в палатке, под песни койотов и филинов и шум ветра, треплющего полог, Джонни устроился спать, прижавшись к Лу всем телом и уложив свою крысиную мордочку тому пол нос. Лу посмотрел на него, затем перевел на меня обреченный взгляд.

– Добро пожаловать в мой мир, приятель.

Лу вздохнул. Джонни лизнул его в ухо.

Получая аванс за три книги и небольшой доход от частных занятий с собаками, я мог себе позволить не беспокоиться о деньгах. У нас с Лу и Джонни установилась приятная для всех троих рутина: поутру мы отправлялись на прогулку или на пробежку в парке, потом я усаживался в кафе и какое-то время писал от руки. Вернувшись домой, я занимался с Джонни, который все усваивал гораздо медленнее, чем Лу. Я мог оставлять их лома, но только вдвоем. Если Лу не было рядом, Джонни принимался грызть вещи и царапать когтями дверь. Так Лу пришлось стать его нянькой.

Вечером мы отправлялись в гости к Никки, или она с мальчиками приходила к нам. Поскольку у меня имелся бассейн и джакузи, то у нас мы собирались чаще. Единственный раз Джонни попытался куснуть Джека, но Никки показала ему, где раки зимуют. Она выросла на ферме и привыкла не миндальничать с собаками. Наблюдать за ней было одно удовольствие. Мы с Лу только улыбались.

– Еще раз обидишь моего мальчика, я тебя налысо обрею и засуну в хот-дог, – пригрозила она хулигану, взяв его за брыли и встряхивая как следует. Как только его агрессию пресекали, Джонни тут же делался послушным, как овечка, и никогда больше такого не повторял. По крайней мере, с этим человеком.

Вечерами я работал за компьютером. Записывал все, что днем написал от руки, редактировал, улучшал. Лу обычно заглядывал ко мне в районе часа ночи, удивленный, почему я до сих пор не ложусь. Ему хотелось заползти под кровать на привычное место, но он никогда не шел туда без меня. Сейчас, когда ему шел уже девятый год, этот парень стал заправским соней.

Мне позвонили из незнакомого издательства, по рекомендации друзей.

– Мне сказали, что вы умеете работать быстро, – сказала редактор. Суля по звуку, я был у нее на громкой связи, то есть на том конце провода шло совещание. Очередной кризис в стране книг.

– Зависит от темы.

– Можете написать руководство для начинающих владельцев кошек?

За эти годы я многое узнал о кошках от Энн и даже начал помогать хозяевам с проблемными животными. Заботиться о кошках было проще, чем о собаках, но вот исправлять нежелательное поведение – намного сложнее.

– Без проблем. – Я готов был написать справочник по квантовой физике, если бы за это хорошо заплатили. – В какие сроки?

Наступило молчание.

– Три месяца.

Я засмеялся, а потом понял, что они это серьезно.

– Буклет?

– Боюсь, что нет. Это должно быть полноценное руководство, не меньше ста тысяч слов.

– Что?

– Автор, с которым у нас был договор, только что сообщил, что рукописи не будет. Мы подозреваем, что он ее и не начинал.

– А книга уже стоит у вас в плане?

– Она нужна нам через три месяца. Возьметесь?

Восемьдесят девять дней спустя я предоставил им рукопись на сто двадцать девять тысяч слов в обмен на пятизначный гонорар. Следующий месяц я провел в спинном корсете, вымачивая запястья в ледяной воде, с выключенным компьютером. Никакой писанины, никакой игры в гольф, никаких новых слов – только Никки, ее мальчики и собаки. Я стал экспертом по кошкам с острым приступом тендинита.