Арван поймал мой взгляд, довольно улыбнулся и накрыл мои губы своими.

Каково целоваться с мужчиной, который тебе безразличен? Каково целоваться с богом, который не вызывает у тебя внутреннего трепета?

Не имею никакого понятия.

Я с ужасом осознала, что мне приятен этот поцелуй. Поняла, что не хочу отталкивать, что… отвечаю ему.

Сначала Арван ласкал мои губы, пробовал на вкус. Вдумчиво, неторопливо изучал. Затем легонько прикусил. Когда я, чуть вздрогнув, раскрылась, его язык скользнул внутрь.

Это было головокружительно. Опьяняюще. Казалось, пламя разгорается не только в Арване, но и во мне. Перетекает между нами, перемешивается, высекая искры на поверхности кожи. Каждое прикосновение мучительно обжигает. Каждое движение, одно на двоих, такое тягучее и жаркое, путает мысли.

Я опомнилась первой. Когда рука Арвана оказалась у меня на груди и попыталась освободить ее от ткани, отвернула голову. Губы Арвана мазнули по щеке.

– Хватит, – прохрипела я.

Приложив к губам Арвана палец, решилась заглянуть ему в глаза. Ох, какое же пламя в них бушевало! Да и я сама… испытывала не меньший жар, чем он.

– Для начала этого достаточно, – сказала я. Выдавив улыбку, добавила: – Не все сразу. Но если ты сейчас же меня не покормишь, я готова буду сожрать единорога.

Огонь в глазах Арвана сменился удивлением. На смену удивлению пришло понимание.

– Прости. Тебе на самом деле давно пора ужинать.

Он отстранился, поднялся с дивана. Протянув руку, помог встать мне. Я не стала отказываться. Тем более после сумасшедшего поцелуя меня слегка потряхивало.

Попробовать решила, молодец! Попробовала. Доигралась. Теперь сама потрясена, как сильно мне понравился божественный поцелуй.

– Я приглашаю тебя ко мне домой, – произнес Арван торжественно.

Нас подхватил огненный вихрь. Уже привычно язычки пламени скользнули по телу, как будто лаская. Спустя мгновение мы очутились в незнакомой, роскошно обставленной комнате.

– Твой дом? – переспросила я, с любопытством осматриваясь.

– Не в Эардане. В Эардан тебе пока нельзя. Но у меня есть разные дома в разных мирах, принадлежащих нашей семье.

– Я могу посмотреть?..

– Конечно, – Арван легко догадался, что именно я хочу посмотреть.

Поспешила к окну, выглядывая на улицу. Поразительно! Вокруг – заснеженные горные хребты. С одной стороны неподалеку виднеется зубчатая стена замка. Но от заснеженных, сверкающих белизной вершин захватывает дух! На улице – ночь или поздний вечер. А луна и звезды такие яркие, что их свет отражается снегом, сияя ярче в несколько раз.

– Красота… – выдохнула я.

– Любишь зиму? – Арван подошел ко мне со спины, накинул на плечи что-то мягкое. – Кофта, – пояснил он. – Замок отапливается, но все равно может быть прохладно.

– Зиму люблю. Она всегда поражала меня своей холодной, безупречной красотой, – призналась я, уютно кутаясь в свободную вязаную кофту.

– Ужин ждет, – объявил Арван, предлагая мне руку.

Я не стала отказывать – взяла его под руку и вышла вместе с богом из комнаты.

Коридор освещали редкие голубые огоньки.

– Это Северные горы мира Аргрард. Думаю, ты будешь рада узнать, что он принадлежит мне и только мне. Даже отец сюда не наведывается без моего разрешения.

Я удивленно взглянула на Арвана. Почему это я буду рада узнать?

Видимо, прочитав этот вопрос в моем взгляде, бог пояснил:

– Ты сказала, что любишь зиму. А в этом мире зима длится восемь месяцев в году. В Северных горах и вовсе никогда не заканчивается.

– А сколько месяцев в году? – полюбопытствовала я, что-то такое припоминая из географии и астрономии. Это ведь может быть разной величиной в разных мирах.

– Одиннадцать.

Не ошиблась!

Тем временем мы вошли в трапезный зал. Слишком просторный, он мог бы показаться неуютным, если бы здесь стоял огромный стол на сотню персон. А ведь вполне мог бы поместиться. Но большая часть зала оказалась в полумраке. Одну стену занимали панорамные окна, а стол возле окна предназначался всего лишь для двоих.

На столе стояла пара свечей. Остальной свет в зале давали разбросанные в некоторых местах огоньки. Такие же голубоватые, как в коридоре. Да и свечи горели не обычным пламенем, а голубым. Все это поразительно сочеталось с завораживающим белоснежным видом за окном.

– Прошу к столу, – произнес Арван, помогая мне сесть.

Слишком потрясенная происходящим, отметила, что боги не используют такие слова, как «прошу», «позвольте». Они же боги! У них в этикете так не принято. Значит, Арван сказал так для меня?

После того, как помог устроиться мне, Арван занял стул напротив. Дверь открылась, в комнату вошел пожилой слуга. Кажется, человек, но кто его знает. Мы потихоньку изучаем население различных миров, но слишком уж неторопливо. А разных существ, в том числе разумных и похожих на людей, очень немало.

Слуга разлил вино по бокалам, поставил на столик несколько блюд. Не проронив ни слова, поклонился и поспешил оставить нас вдвоем.

– Угощайся, Алена. Я не хочу, чтобы ты начала бросаться на ни в чем не повинных единорогов, – Арван улыбнулся.

Я тоже не удержалась от улыбки. Потянулась к бутербродику, кажется, с рыбой… и случайно коснулась пальцев Арвана. Торопливо сместив руку, украдкой взглянула на него.

Опять вспомнился этот поцелуй. Вот почему он мне понравился так сильно? Потому что Арван бог и у него какая-то особенная аура? Или опыт большой, потому что долго живет? А может… он мне все-таки нравится? Только я гоню эти чувства прочь, не хочу замечать, не желая принимать роль жены.

– О чем задумалась? – полюбопытствовал Арван.

– Сколько тебе лет? – выпалила я, хватая бутербродик и возвращая руку на место.

Арван вздернул бровь.

– Тебе на самом деле интересно?

А ведь хороший вопрос задала.

– Боги живут долго. Боги бессмертны. С другой стороны, ты женился только сейчас. Да, мне интересно.

– Не уверен, что тебе будет приятно узнать. По человеческим меркам такие цифры трудно осознать.

– Я попробую.

Арван смерил меня задумчивым взглядом. Помолчал немного. Наконец ответил:

– Двести сорок три.

Я тоже помолчала немного. Затем пожала плечами, отправляя бутербродик в рот. Вкусный! А рыба-то слабосоленая, как я люблю. С удовольствием прожевав и немного помучив Арвана ожиданием – он явно начал беспокоиться, – сказала:

– Не так уж много. Могу представить, что для бога, который живет вечно, это вполне еще… молодость. Можно сказать, жизнь только начинается.