– Надеюсь, никто не следил за вами по дороге сюда? – спросила она, понизив голос.

– Кое-кто пытался. Двое. Думаю, это были полицейские агенты.

Люсинда побледнела.

– Я тоже их заметила – они шли за мной почти до самого дома. Теперь им нетрудно догадаться, что я здесь и уже с кем-то разговариваю. С кем? Да, конечно же, с Робертом Карроуэем!

Роберт осторожно взял руку Люсинды. Она хотела отдернуть ее, но почувствовала, как искра, сбежавшая с его пальцев, воспламенила все ее тело.

– Ты ошибаешься, Люсинда. Они уверены, что я уже на Пиккадилли.

– Вряд ли после вчерашней ночи.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что сегодня утром мой отец получил записку из Хорсгардза: в ней сообщалось, что прошлой ночью тебя видели у его стен. С тобой был еще кто-то.

– Брэдшоу! – Роберт шумно вздохнул. – Я хотел осмотреть здание, чтобы выяснить, каким образом кто-то мог туда проникнуть и выкрасть документы, а Брэдшоу увязался за мной.

– Ты не должен был туда ходить, – раздался у них над головами голос Сента, бесцеремонно подвинувшего Эвелин и опустившегося на освободившийся конец тахты.

– Я не хотел никого подвергать риску, но Брэдшоу увидел, как я спускался в сад через окно, и мне ничего другого не оставалось, как только взять его с собой.

– Спускался через окно? – удивленно переспросил Сент. – Но зачем тебе понадобился подобный театр?

– Просто в столь позднее время я не хотел столкнуться в холле с кем-нибудь из домочадцев.

– Понятно. А теперь, коль скоро меня уже видели рядом с тобой вчера вечером и это может повредить моей репутации в обществе, я хотел бы задать тебе несколько вопросов, – тихо сказал Сент.

– Сейчас очень многие знают о моем деле больше, чем нужно, – проворчал Роберт. – Но каждый желает узнать еще что-нибудь!

– Неужели вы ждете, что…

– Это я виновата, а никак не Сент! – вмешалась в разговор Люсинда. – Если бы я не проговорилась отцу о том, что Роберт рассказал мне по секрету, никто бы не заподозрил его в этом преступлении, как не заподозрили, скажем, самого Веллингтона…

Роберт, казалось, хотел что-то ответить, но вместо этого вдруг встал, подошел к окну и выглянул в сад.

– Я не должен был никому ничего рассказывать, – проговорил он, стоя спиной к своим собеседникам.

Люсинда посмотрела на Эвелин и кивком головы указала на дверь. Было ясно, что Роберт не доверяет им и говорить все равно больше ничего не станет.

Эвелин откашлялась и встала:

– Пойду проверю, как там дела с обедом. Сент, накинь мне, пожалуйста, шаль на плечи. Ты тоже идешь?

– Позволь, я останусь здесь еще ненадолго.

– Нет, не позволю!

– Хотя бы на пять минут!

– Ни на минуту!

Сент закряхтел и покорно поплелся вслед за женой. Когда дверь за ними закрылась, Люсинда подошла к Роберту, продолжавшему сосредоточенно смотреть в окно.

– Я очень жалею, что мы посвятили Сента в наши дела! – расстроено сказала она.

Роберт повернулся, взял Люсинду обеими ладонями за виски и так крепко поцеловал в губы, что она чуть не упала в обморок.

– Напрасно ты решила, что виновата во всем! – прошептал он. – Это далеко не так. Все дело в моем поведении, в результате которого все случившееся оказалось неизбежным. Рано или поздно нечто подобное должно было случиться!

– Но, Роберт, ты вел себя безупречно! То, что тебе пришлось пережить, любого другого убило бы…

– Зато меня не убило, как видишь!

– Да, пока. Надеюсь, не убьет и впредь!

Губы Роберта изогнулись в еле заметной улыбке.

– С каждым днем я все больше уверен, что готов во всем с тобой согласиться. Но скажи мне, прав ли я был, когда прошлой ночью пошел вместе с Шоу к стенам Хорсгардза? Я хотел пробраться внутрь, чтобы найти комнату, где хранятся секретные документы, и просмотреть их, однако увидел только стены здания. И все же я считаю, что должен был туда пойти, хотя бы ради успокоения! Или я снова в который раз ошибаюсь?

– Надеюсь, что не ошибаешься.

– По крайней мере я приобрел некоторый визуальный опыт и теперь отчасти знаю, как проникнуть в штаб и как выйти оттуда.

– Но ты ошибаешься, если воображаешь, что тебе дадут там что-нибудь обнаружить, тем более просмотреть секретные бумаги. Видишь ли, я много раз бывала в этом здании, где без конца снуют солдаты, офицеры, штабные работники. Ночью же, как рассказывал отец, там на каждом углу стоит вооруженный часовой. Тебе не удалось остаться незамеченным даже во время беглого осмотра здания со стороны; мало того, твои приметы были точно определены охраной, и уже наутро генерал знал о твоих ночных похождениях. Так что задуманное тобой предприятие не может окончиться ничем, кроме ареста. Разве ты этого добиваешься?

– Скажи, служащие штаба и посетители этого учреждения как-то регистрируются при входе и выходе?

– Посетители записываются в книгу, которая лежит на столе при входе.

– Это уже что-то: просмотрев ее, можно узнать, кто и когда приходил в штаб. Останется только определить возможные цели посещения. Конечно, это будет нелегко сделать, но все же возможно – надо лишь отобрать тех, кто внушает подозрение.

– Не тешь себя ложной надеждой, Роберт! Начать с того, что просмотреть книгу прихода-ухода тебе не удастся – ее постоянно сторожат двое гвардейцев и выдают посетителям только по предъявлении ими документа, удостоверяющего личность. Кроме того, предварительно надо получить разрешение от руководства на проход в штаб; список лиц, имеющих его, также находится у охраны. Но и это еще не все. Неужели ты серьезно думаешь, что по росписи в книге или адресу посетителя можно определить, стоит его подозревать или нет?

Роберт повернулся к окну и долго стоял, не говоря ни слова. Люсинда отошла к столу, на котором стояла бутылка ликера, налила себе полную рюмку и выпила до дна. Потом она снова приблизилась к Роберту и положила ладонь на его плечо:

– Я много раз пыталась убедить отца, что ты никак не замешан в деле с кражей документов, но он даже не хочет меня слушать. Я добилась только того, что он обвинил меня в некорректном поведении по отношению к лорду Джеффри, которого я будто бы обидела, а заодно попросил меня не совать нос не в свое дело…

– Ты действительно не обижала лорда Джеффри? – спросил Роберт, упорно продолжая смотреть в окно.

– Я только не согласилась с его предложением держаться подальше от друзей, знакомство с которыми могло бы повредить его карьере.

– Что еще он сделал?

– На следующее утро пришел в кабинет генерала с букетом цветов, которые передал мне. Но у меня нет сомнений в том, что он ухаживает не за мной, а за Барретом и букет предназначался именно генералу!