– Под тягу автомата заряжания угодил, – скривившись на миг, ответил Степан.

– Вот вечно ты куда-то не туда угодишь… а мне потом лечи. То синяки от полицейских дубинок, то триппер… – проворчал доктор, внимательно осматривая рану на руке матроса. Бросил взгляд в мою сторону. – Ну-ка, юнец, подкати-ка вон тот столик. Будем латать нашего невезучего… А ты не кривись! Уже привыкнуть должен был… сколько раз я тебе за последний год швы накладывал? Три? Четыре? Вот и пятый потерпишь. И скажи спасибо, что тяга кости не переломала, в пыль бы перетерла, тогда только ампутация.

– Ну спасибо тебе, Еремей Михалыч… обрадовал, – пробурчал побледневший канонир.

– Сиди смирно, горе луковое, – шикнул на дернувшегося Степана доктор, поворачиваясь к столику, который я только что подкатил поближе к кушетке. Еремей Михайлович зазвенел инструментами и склянками. – Ну-ка, юнец, подойди. Будешь ассистентом. Посмотришь, поучишься, в жизни точно пригодится.

Вспомнив краткий курс полевой медицины, прослушанный мною еще там, а заодно и собственные мучения на свалке, когда пришлось самому себя штопать кривой прокаленной иглой, я вздрогнул, но отказываться от урока не стал.

Проводив взглядом выходящего из медотсека юнца, доктор обернулся к бледному канониру и хмыкнул:

– А молодежь-то нынче покрепче нас будет, а, Степанушка? Даже нашатырь не понадобился. Хех, хорошо. Будет мне помощник, а то вашего брата в медотсек и палкой не загонишь. Шарахаетесь, как черт от ладана. Опять же, спирт целее будет, что тоже неплохо…

В просторной капитанской каюте царила тишина. Сам хозяин помещения и два его помощника сидели за рабочим столом и рассматривали расстеленную перед ними карту.

– Думаете, нас ждали? – первым разорвал тишину Ветров.

– Возможно, не нас конкретно, но то, что ждали, это точно. – Отвечать взялся первый помощник Семенов. Привычным жестом расправив пышные усы, он чуть помедлил и договорил: – Если бы знали, что груз пойдет на «ките», двумя каботажниками они точно не ограничились бы, даже при поддержке патрульного.

– Может, случайность? – пожал плечами второй помощник, но в голосе его не было и намека на то, что он сам верит в подобное «везение».

– Не похоже, – покачал головой Гюрятинич. – Будь это случайность, «селедки» не рискнули бы на нас лезть. Кстати, что с грузом, Илларион Ильич?

– Порядок. Тот груз цел. Снаряд угодил во второй трюм. Там пострадали два ящика для «Фини Женераль», но они застрахованы, так что неприятностей не будет. Пробоину залатали, давление выровняли… Мелочи, – ответил Семенов, вновь теребя пышный седеющий ус. – Меня больше беспокоит другое. Если эти господа так ловко вышли на наш маршрут, может, стоит сменить курс? А то сегодня пара каботажников, а завтра какой-нибудь линкор в гости пожалует…

– Резонно. – Капитан побарабанил пальцами по столешнице, уставившись куда-то в пустоту, но почти тут же встрепенулся. – Вот что, искать, через кого именно ушли сведения о грузе, будем по возвращении, а пока телеграфируем в Новгород, пусть без нас землю роют… и, раз уж наше инкогнито раскрыто, предлагаю сделать ход конем.

Подчиненные Гюрятинича переглянулись и приготовились слушать. Капитан «Феникса» хоть и был изрядно моложе своих подчиненных, но умом пошел в отца, а в хитроумии, что признавали оба помощника, давно перещеголял своего родителя.

Ветров вызвал меня через несколько часов после боя, как раз в тот момент, когда я ввалился после обеда в кубрик и с облегченным вздохом упал на койку, мечтая о долгом сне. Какая учеба?! У меня после трех часов ползания в «шкуре» по разгерметизированному трюму руки дрожали так, что за обедом вилку с трудом удерживал! И тут такой облом!

– Вставай-вставай, Святослав Георгиевич ждать не будет, – поторопил меня боцман, который и принес известие о том, что мой отдых откладывается на неопределенный срок.

– Встаю, Кузьма Николаевич, – нехотя проговорил я.

Боцман окинул меня долгим взглядом и, покачав головой, сунул в руку небольшую фляжку.

– Бодрячок. Один глоток, – коротко проинформировал он.

Я послушно свернул крышку фляги и приник к горлышку. Жидкость, оказавшаяся во рту, обдала свежестью с мятным холодком и покатилась по горлу, чтобы через секунду упасть в желудок огненным шаром. Честное слово, я почувствовал, как от порции этого адского зелья по телу прокатилась волна жара! Сон ушел, словно его и не было, а тело стало просто невесомым.

– Эка тебя разобрало, – усмехнулся боцман. Я протянул ему флягу, но он покачал головой. – Оставь себе, пригодится. Я у нашего эскулапа еще возьму. И да, Кирилл… будь осторожнее с этим зельем. Не больше одного глотка в сутки, и не больше трех раз подряд. Иначе сгоришь… Понятно?

– Понятно. Спасибо, Кузьма Николаевич, – кивнул я. – А… зачем?

– На всякий случай, – хмыкнул боцман, но, заметив мое недоумение, добавил: – Пригодится, уж поверь.

– Вот как? – протянул я. Что-то мне это как-то…

– Именно. Так что давай ноги в руки и бегом к Святославу Георгиевичу, – скомандовал боцман.

Ла-адно… Нищему собраться – только подпоясаться, так что меньше чем через десять минут я стоял перед каютой второго помощника. И не один…

– А ты что здесь делаешь? – спросила Хельга, с которой я столкнулся нос к носу.

– Святослав Георгиевич вызвал.

Дочь Завидича смерила меня подозрительным взглядом, фыркнула, вздернула носик и постучала в дверь.

– Входите. Оба. – Ветров, как обычно, был немногословен.

Я пропустил Хельгу вперед и скользнул в каюту следом за ней. Вежливый, да… Как я слышал, в древности люди таким образом проверяли, есть ли в пещере медведь. Понятно, что конкретно в этой пещере хозяин на месте… ну вот пусть на Хельге свой сарказм и отрабатывает, а я в сторонке постою. Тихонько.

– Прибыли, значит… Хорошо. – Ветров, не вставая с кресла, указал нам на диван. – Располагайтесь, беседа будет долгой…

Из каюты второго помощника капитана мы с Хельгой выходили чуть пришибленными.

– Ну что, бра-атик…

А нет, смотрю, уже оправилась… язва.

– …пошли собираться?

– Идем… сестренка, – бросил я, поворачивая к спуску на нижние палубы.

Хельга фыркнула и двинулась дальше по галерее, но, пройдя несколько шагов, остановилась.

– Чтоб через полчаса был на шлюпочной палубе. Я не намерена бегать искать тебя по всему дирижаблю. – И пошла дальше.

Ну да, как же Хельга могла не оставить последнее слово за собой? Кто бы сомневался…

Сборы были недолгими, так что у сходней знакомого шлюпа я оказался еще до того, как туда пожаловали Ветров и Хельга. Правда, прощанием с командой пришлось пренебречь. Но на этом настоял Святослав Георгиевич. Единственным исключением стал боцман, но Ветров, услышав мое замечание о «всеведении» Кузьмы Николаевича, только отмахнулся. Дескать, кто-то же должен был готовить шлюп к выходу.