Они выпили еще по стопочке. Масик закусил мясом, Даша оливкой. Она еще картофелину планировала съесть. И помидорку. Вспомнив о ней, полезла в холодильник за банкой.

– Это безделица, – прожевав и промокнув рот салфеткой, продолжил Масик. – Но я шел домой, весь в страданиях, ко мне привязался какой-то человек, торгующий мелочовкой. Я даже не понял, мужчина это или женщина. Он был в ростовом костюме смайлика. Думаю, немой. Они постоянно всякую ерунду впаривают.

– Да, помню, как мы с тобой в парке купили у них голубков за двести рублей, а потом увидели их в фикс-прайсе за восемьдесят.

– Но этот человек торговал интересными вещицами. Я приобрел одну за символическую сотню. Для тебя, малыш. – Масик полез в карман и достал из него пластмассовую фигурку. – Ты говоришь, я тебе напоминаю медвежонка. Вот он я! – И поставил на стол олимпийского мишку.

Банка с маринованными томатами выпала из рук Дашутки. Она грохнулась об пол, но не разбилась, потому что покрытием являлся линолеум с подложкой.

– Аккуратнее, малыш. У нас нет денег на ремонт, а осколки могли воткнуться в пол или мебель.

– Где ты купил мне этот презент?

– Да вот тут, за нашим домом. Этот смайлик стоял на дорожке, по которой люди от метро идут в наш двор. Почему-то бросился именно ко мне. Наверное, тоже сходство увидел. Так что, нравится тебе мишка?

– Очень, – выдавила из себя Дашутка.

– А что у тебя с лицом?

– Что?

– Ты бледная.

– Ой, Масик, я, похоже, захмелела.

– А я предупреждал. Плохо тебе?

– Нет, просто голова закружилась. Не возражаешь, если я прилягу?

– Конечно, иди. Я поем, потом помою посуду.

Дашка забрала мишку и быстро скрылась за дверью спальни. Только сейчас она почувствовала настоящую опасность. Они все под колпаком у какого-то маньяка, и ей пора начать относиться к этому серьезно. А, значит, нужно звонить Матвею.

Глава 9

Она пила чай с мятой. Невкусный. Купила в автомате за пятьдесят рублей. Сделав два глотка, вылила остатки, а стаканчик швырнула в урну.

– Гадость, да? – услышала Ленка. Подняла глаза и увидела мужчину. Некрасивого. Со сломанным носом, очень высоким лбом. А еще у него были кривые ноги.

– Угу.

– Надо пить нормальный чай. Лучше взять в палатке с шаурмой. Если попросить, продавец заварит тот, что и себе, а люди Востока знают толк в безалкогольных напитках.

– Мужик, отвали, а?

– Я бы с радостью, но меня за вами послала Рената Джабраилова.

– Ты Андрей?

– Да. И если вам угодно, будем на «ты».

– Я Лена.

– Знаю. Поехали? По пути купим нормального чаю.

Ленка поднялась с лавки. Человечек Матвея оказался с нее ростом. Она представляла себе Андрея другим. Более крупным, мускулистым, интересным. Почему-то бородатым. И в татухах. А у этого худые, покрытые темно-русой шерстью руки торчат из рукавов широченной футболки. Она размера пятьдесят четвертого, а он сорок восьмого.

Они прошли к машине. Она оказалась под стать хозяину. Потрепанный «Ниссан» серого цвета.

– Не нравится? – усмехнулся Андрей.

– Колымага. Не развалится по пути?

– Она резвая. И неприметная, что хорошо.

Андрей открыл перед Ленкой дверку, помог сесть. Джентльмен. И говорит грамотно. В салоне опять же чисто. Прожив с Прудниковым много лет, Ленка научилась ценить порядок.

Ленка еще раз посмотрела на человечка Матвея. Нет, не урод. Просто непривлекательный. А Ленку всегда тянуло к красавчикам. Ее первая любовь, парень по имени Степа, был неотразим. Чем и пользовался. Очаровывал девушек без разбора, тех, кто нравился, приближал, с остальными просто играл. Он плохо кончил. Подсел на наркотики, растерял зубы и волосы, стал никому не интересным, поскольку, кроме внешности, ничем не мог похвалиться. Директор фитнес-клуба, из которого погнали Ленку, был копией советского актера Тихонова. «Семнадцать мгновений весны» она смотрела только из-за него. Прудников тоже был хорош. Его чертам не хватало благородства, но они были правильными, волосы густыми, фигура ладной. На байке же он смотрелся просто неотразимо. Особенно когда снимал шлем и его темные волосы, закручивающиеся кольцами, рассыпались по плечам. Кто-то считал Даню слащавым. Но они не видели его детских фотографий. На них звереныш с оскалом, подстриженный под машинку. В его пьющей семье никто не следил за чистотой, порядком, и чтобы не завшиветь, приходилось избавляться от волос. А одежду периодически сжигать, потому что в ней заводились бельевые паразиты.

– Чаю все еще хотите? – спросил Андрей. Он заметил, что Ленка пристально его рассматривает.

– Мы вроде на «ты» перешли.

– Точно. Мне трудно перестроиться. Я привык обращаться к клиентам на «вы».

– Не я же твой клиент, а Рената.

– Да. Я часто на нее работаю.

– Бывший мент?

– Нет, – рассмеялся Андрей. – Я с другой стороны баррикад.

– Сиделец?

– По молодости было дело, мотал срок.

– За что упрятали?

– 111-я статья КУ РФ. Умышленное нанесение тяжких телесных. Отметелил отчима. Пришел из армии, увидел мать всю в синяках. Понял, что он на нее руку поднимает, ну и не сдержался.

– Мог условкой отделаться.

– Да. Только я мастер спорта по боксу. Сильно покалечил бедолагу. Дали два года, вышел через полтора.

– Не похож ты на боксера.

– Я завязал после этого с драками. Не тренируюсь совсем. Боюсь внутреннего зверя разбудить.

– Понимаю.

И она действительно понимала. Сама бросила кикбоксинг из-за этого.

Андрей притормозил у палатки с шаурмой. Вышел. Он так и не дождался ответа на вопрос: «Что насчет чая?» и взял инициативу на себя.

Ленка смотрела, как он идет. Маленький,