— Мы скоро придем?

— Да.

— Здесь другое освещение.

— Мы вышли из большого здания и сейчас входим в маленькое. Там нас ждет поезд.

— Маркус, я знаю, почему ты это делаешь, — сказала она вдруг тихим мягким голосом, который был так не похож на ее обычный. Он остановился, но она его не отпустила. — Ты думаешь, я не видела газету, но я ее видела.

Он обернулся, чтобы посмотреть на нее, но она не открывала глаз.

— С тобой все в порядке?

— Да. Ну, не совсем. — Она порылась в своей сумке и достала бутылку водки. — Я собираюсь напиться.

Внезапно Маркус понял, что в его плане с управляемой ракетой могут возникнуть осложнения: дело было в том, что Элли — это вовсе не управляемая ракета. Он не может ею управлять. В школе это было нестрашно, потому что там полно барьеров и правил, которые могли встать у нее на пути; но вне школы, в мире без барьеров и правил, она была опасна. Она могла взорваться у него в руках в любую минуту.

Затея была вполне обычная — риска практически никакого. Они всего лишь условились о встрече, как это делают все нормальные люди. Но если бы люди осознавали масштабы последствий — все эти слезы, смятение и панику, — которыми грозит малейший срыв подобных мероприятий, они никогда в жизни не стали бы назначать встреч в барах, думал позднее Уилл.

План был такой: Рейчел, Уилл и Фиона встретятся в пабе в Ислингтоне, пока Маркус навещает своего папу в Кембридже. Они пропустят по стаканчику, поболтают, потом Уилл на некоторое время отлучится, в это время Рейчел и Фиона пропустят по стаканчику, поболтают, в результате чего Фиона воспрянет духом, посмотрит на ситуацию оптимистичнее и потеряет всякое желание покончить с собой. Ну что тут может не заладиться?

Уилл прибыл в паб первым, взял себе выпить, сел, закурил. Вскоре пришла Фиона; она была рассеянна и слегка нервничала. Она заказала большую порцию джина со льдом, без тоника, и начала его быстро и нервно пить. Уилл почувствовал себя неуютно.

— Ваш мальчик уже звонил?

— Какой мальчик?

— Маркус.

— А, он! — Фиона засмеялась. — Я и забыла о нем. Нет. Я думаю, он оставит сообщение на автоответчике, пока меня не будет. А кто твоя подружка?

Уилл оглянулся, просто чтобы удостовериться, что место рядом с ним все еще пустует, и снова посмотрел на Фиону. Может, ей уже мерещатся люди; может, как раз от этого у нее плохое настроение и она все время плачет? Может, люди, которые ей мерещатся, отвратительны или настолько же подавлены, как она сама?

— Какая подружка?

— Рейчел.

— Кто, моя подружка Рейчел? — Теперь он не понял вопроса. Если она знает, что его подружка — это Рейчел, то что еще она хочет знать?

— Кто она такая? Откуда? Как она вписывается в происходящее? Почему ты хочешь, чтобы я с ней познакомилась?

— А, я понял. Просто я подумал… ну, ты понимаешь.

— Не понимаю.

— Подумал, что, может быть, ты найдешь ее интересной.

— Так будет всякий раз, когда ты с кем-то знакомишься? Мне нужно будет встречаться с ними в баре, и это при том, что я даже тебя почти не знаю, не говоря уж о них?

— О, нет. Ну уж точно не каждый раз. Я избавлю тебя от случайных знакомых.

— Спасибо.

Рейчел все не появлялась. Она опаздывала уже на пятнадцать минут. После странного и беспредметного разговора о рубашках Джона Мэйджора (завела его Фиона, а не он) и нескольких затянувшихся пауз, Рейчел опаздывала уже на тридцать минут.

— А она существует?

— Да, она определенно существует.

— Хорошо.

— Пойду позвоню ей. — Он пошел к автомату. Набрав номер, услышал автоответчик, подождал, не зазвучит ли в трубке ее голос, и вернулся к столу, не оставив сообщения. Он решил, что единственной причиной, которую он сочтет уважительной, может быть лишь внезапная встреча Али с огромным грузовиком… Если только она с самого начала не собиралась бросить его одного. Внезапно он с пугающей ясностью осознал, что его подставили: когда Рейчел сказала, что у него и у самого все получится, если ему показать, как это делается, именно это она и имела в виду. Уилл и желал бы ее ненавидеть, да не мог; вместо этого он почувствовал нарастающую панику.

После еще одной затянувшейся паузы Фиона заплакала. Ее глаза наполнились слезами, они заструились по щекам, закапали на свитер, а она просто сидела, как ребенок, не замечающий, что у него течет из носа. Некоторое время Уилл просто пытался не обращать внимания, думая, что все пройдет, но в глубине души понимал, что игнорировать ее — это не дело, если он еще хоть чего-то стоит.

— Что случилось? — Он попытался сказать это так, будто осознавал всю серьезность вопроса, но вышло все наоборот: серьезность прозвучала как раздражение, по крайней мере, так ему показалось, а в конце фразы так и просилось "на этот раз".

— Ничего.

— Но ведь это не так, правда? — Еще не поздно. Если в эту секунду вбежит, рассыпаясь в извинениях, запыхавшаяся Рейчел, он сможет встать, представить их друг другу, объяснить Рейчел, что Фиона как раз собиралась рассказать, в чем заключается корень всех ее бед, и откланяться. Он с надеждой посмотрел на дверь и, как по волшебству, она открылась: в бар вошли два парня в футболках "Манчестер Юнайтед".

— Правда. Ничего не случилось. Ничего конкретного. Просто у меня такое настроение.

— Экзистенциальный страх?

— Да. Вот именно.

Он не понял ее тона. Он использовал этот термин, чтобы показать, что такой страх ему знаком (на случай, если Фиона считает его тупым), но быстро понял, что, если он тебе знаком, как раз в подобных обстоятельствах ты и не станешь его ни за что употреблять; это прозвучало бессердечно, фальшиво и поверхностно. Он не создан для разговоров об экзистенциальном страхе. Это не для него. И что в этом такого? Стыдиться уж точно не следует. Кожаные штаны — тоже не для него. (Он как-то раз примерил такие для смеха в магазине "Время кожи" и выглядел в них, как… Не важно.) Зеленый цвет — не его. Антикварная мебель — тоже. И депрессивные, либерально-хипповые женщины — тоже не для него. Подумаешь! Это еще не означает, что он плохой человек.

— Не знаю, есть ли смысл обсуждать это с тобой, — заметила она.

— Нет, — сказал он с гораздо большим энтузиазмом, чем следовало. — Я понимаю, о чем ты. Может быть, нам тогда закончить на этом и пойти? Думаю, Рейчел не появится.

Фиона грустно улыбнулась и покачала головой.

— Мог бы хоть для приличия не согласиться со мной.

— А нужно?

— Наверно, мне нужно с кем-то поговорить, а ты здесь единственный, с кем я могла бы это сделать.

— Просто я здесь единственный, кого ты знаешь, но для такого разговора я абсолютно не гожусь. Даже если сейчас, не глядя, кинуть кусок лимона, то наверняка попадешь в кого-нибудь, кто подходит для этого гораздо лучше. Конечно, если не целиться в парня, который бубнит себе под нос вон за тем столиком.