— Астахова Марина Павловна?

— Она самая, — отозвались недружелюбно.

— Поговорить надо. — Карелин развернул перед глазком свое удостоверение.

Послышалось топтание на месте, потом шаги, затем стали долетать обрывки телефонного разговора.

— Бдительная особа, — хмыкнул Карелин, — в отделение звонит, сверяется.

Еще минут через пять раздалось щелканье замков. Дверь им открыла сухопарая особа лет тридцати семи с длинным острым носом и не менее острым взглядом небольших карих глаз.

Волосы мышино-серого цвета были стянуты на затылке в конский хвост, вернее, в мышиный хвост.

— Проходите, — процедила она нехотя сквозь зубы и провела их в небольшую комнату, убранную скромно, но опрятно и, судя по всему, служившую хозяйке и спальней, и гостиной для приема гостей.

— Ну, — прошипела она вместо обычного приветствия.

— Мы хотели поговорить с вами о Табачниковой Ирине Федоровне.

— А чего о ней говорить? — буркнула Астахова. — Умерла Ирка.

— Она не умерла, — осторожно поправила Мирослава, — ее убили.

Коричневые глаза хозяйки дома сверкнули недобрым огнем:

— Вот и ищите убивца, ко мне-то зачем пожаловали?

— Чтобы найти того, кто ее убил, нужно побольше узнать о самой жертве.

— Это Ирка-то жертва? — усмехнулась Астахова. — Ну-ну.

— Насколько нам известно, вы долго дружили с Табачниковой?

— Да, мы были товарками.

— И у нее не было от вас секретов?

— Ну?

— Или были?

— Чего вам надо-то?

— Кто был заказчиком изнасилования Коршунова, Семакина, Ромашова?

По перекосившемуся в гневе лицу Астаховой можно было предположить, что она все начнет отрицать, но неожиданно женщина махнула рукой и сказала:

— Не знаю я, кто был заказчиком. — И добавила: — И Лийка не знает. Зря вы ее пытали. Она и так со страха не просыхает с тех пор, как новости поглядела.

— Какие новости?

— Криминальные, — усмехнулась Астахова, — где Ирку показали.

— Как давно вам позвонила Лия Сергеевна?

— Недавно, перед вашим приходом.

— А вообще Попова алкоголик?

— Не думаю. Она редко пьет по несколько дней, только, если с катушек слетает.

— А вы?

— Что я?

— Часто пьете?

— Практически вообще не пью. Это только тупые думают, что, если сидела, то значит, стала запойной пьяницей.

— Спасибо за комплимент.

— Это я не вам, — усмехнулась Астахова, — а вообще.

— А Табачникова алкоголем увлекалась?

Попова покачала головой:

— Нет, она по другой части была…

— По какой же?

— Играть любила. Как попадет в казино, так про все забывала.

— У нее были долги?

— Были, — кивнула Попова.

— И где же она доставала деньги?

— Понятия не имею.

— Значит, она делилась с вами не всем.

— Не придирайтесь к словам.

— А какие отношения были у Табачниковой с мужем?

— С Матюшкой, что ли? Жили они душа в душу, вечно ворковали, как два голубка.

— И при этом Табачникова берет деньги за грязное дело…

— Никакое оно не грязное, — фыркнула Астахова, — парни были, как на подбор. И потом это не измена, а работа.

— А молодой любовник Табачниковой — тоже не измена любимому мужу Матвею Делягину?

— Пронюхали, — констатировала Астахова.

— Так что же это было?

— Увлеклась она. Парень трогательный, как щенок. Ну, и так вот у них вышло.

— Делягин знал об этом?

— Вы что же, думаете, что Матюшка мог Ирку убить? — искренне удивилась женщина.

— Марина Павловна, мы рассматриваем все версии.

— Ну, так вот эту свою версию можете засунуть себе в одно место. Матюха этого не делал. Он бы скорее сам с того дома спрыгнул, чем Ирку толкнул.

— Почему вы так уверены?

— Потому, что знаю их обоих, как облупленных.

— Как вы думаете, заказчиком того дела был мужчина или женщина?

— Баба, конечно, — ни секунды не раздумывая, ответила Астахова.

— Почему вы так думаете?

— А вы сами раскиньте мозгами, разве мужик до такого додумается?

— Ну…

— Вот именно — ну, лапти гну.

— Вы не боитесь быть следующей?

— Я никуда очередь не занимала, — отрезала Астахова.

— Значит, вы не верите, что Табачниковой отомстили за смерть Коршунова.

— Нет.

— Но ваша подруга Лия Сергеевна Попова…

— Лийка — дура.

— Какие же версии у вас?

— Версии должны быть у вас. Вы в полиции работаете. А я за вас надрываться не собираюсь.

— Разве вы не хотите помочь найти убийцу вашей подруги?

— Я думаю, что Ирка сама нарвалась.

— Вот как?

— Так, так, а больше я ничего не знаю, так что освобождайте помещение.

— Вы не знаете, кого именно могла шантажировать Ирина Федоровна? — спросила Мирослава.

От неожиданности Астахова замерла на месте, а потом сорвалась и завертелась по комнате, как юла:

— Я ничего такого не говорила!

— Но намекнули.

— Нечего делать из меня Эзопа!

— Кого? — спросил молодой оперативник.

— Я тебе потом объясню, — буркнул Карелин.

— Какой у нас народ образованный по тюрьмам сидит, — вздохнула Мирослава.

— Я не всю жизнь по тюрьмам сидела! — взвилась Астахова. — Я, между прочим, педагогический заканчивала и два года в детском саду проработала!

— Ужас, — вырвалось у того же юного оперативника.

— С кражами я завязала!

— Но теперь вам светит срок за групповое изнасилование и убийство.

— Вы сначала докажите!

— Докажем, Марина Павловна.

Когда они сели в машину, уже было темно.

— Она что-то знает, — проговорил Карелин.

Мирослава покачала головой:

— Не думаю, скорее догадывается…

— И вы тоже? — скосил он на нее глаза.