«Завеса» получилась какой-то дурацкой, и теперь пришла очередь Лехе возмущенно переглядываться с близнецами, потому как больше не с кем — сатир куда-то запропастился еще в начале заварухи.

— Гавр, ты не на того напал! — подобрал правильные, на его взгляд, слова Алексей. — Я тебе не побродяжка, я реально Воин С Того Света.

— Я и не собирался на тебя нападать! — криво усмехнулся шулер. — Это ты на меня бочку почем зря катишь, батон крошишь и терпение испытываешь. — И тут до Гавра дошло, что, возможно, этот «вояка» контуженый. — Ну все, кто старое помянет, тому мозг вон. Если больше вопросов нет, тогда проваливайте отсюда подобру-поздорову.

Не нравилось Алексею, когда его не воспринимают всерьез, ох как не нравилось.

— Что же ты, сукин сын, кобелина стоеросовая ерепенишься?! — сурово произнес он, давая понять, что с головой у него все в ажуре. — Зачем делаешь вид, что не понял, по чью душу я здесь?!

— Вот достал! — устало вздохнул Гавр. — Чего тебе надо, в конце концов, можешь сказать?

— Я друг Триши Серого и его дружков, бывших хозяев заведения, которое ты у них мошенничеством выудил, да и их заодно поработил.

— Ах, вот оно что! — сказал Гавр и презрительно усмехнулся. — Ловкость рук и никакого мошенничества! — Шулер уже более внимательно оглядел Леху. — Ты, значит, заодно с этими неудачниками? Что, тоже хочешь сыграть со мной?

— А то!

— Но с тебя и взять нечего. Если я соглашусь с тобой играть, что на кон поставишь? Себя, что ли?

— Может, и себя.

— У меня уже все есть, вот только шута личного нет. Коли проиграешь, пойдешь ко мне шутом на тысячу лет.

Алексей задумался.

Все фибры его возмущенной души проголосовали за сиюминутное и немедленное избиение наглой твари, потешавшейся над ним и его знакомыми на виду у всех. Такое он еще никому не прощал. Но холодный разум разведчика-диверсанта нашептал ему мантру успокоения. Он напомнил, что диверсант в любой ситуации должен иметь чистый разум, дабы в данном конкретном случае вывести лжеца и шарлатана на чистую воду. Где-то глубоко внутри его животная интуиция подавала слабый голосок отчаяния, пытаясь отговорить Леху от пусть и очень благородного, но чересчур рискованного поступка. Правда, оскорбленное самолюбие и жажда мести легко заглушили слабый голос интуиции и подсказали окончательное решение хозяину.

— Ладно, я согласен! — заявил Леха, взвесив три «за» и пять «против» и почему-то решив, что «за» перевесили. — Только с условием.

— С каким?

— Если я словлю за руку, как ты мухлюешь, то ты возвращаешь казино Трише и компании и проваливаешь отсюда навсегда, хоть к самому Черту.

— Джеймс Черт меня не примет, я и его однажды одурачил в карты, — проворчал горделиво Гавр. — А так, будь по-твоему. Более того, я сыграю с тобой три раза, и ежели за эти три раза ты словишь меня на подтасовке или сможешь выиграть (окружающие весело захихикали) хоть единожды, забирай тогда и казино, и слуг моих, и меня с братьями. Идет?

— Идет!

— Тогда по рукам?! — Гавр протянул руку через стол.

— По рукам! — Алексей пожал руку шулеру, до конца не осознавая, на что обрекает себя, и, не отпуская руки противника, добавил: — Только пускай карты сдает кто-то другой, не ты и не я.

— Заметано!

Гавр огляделся по сторонам и, увидев сидевшего к ним спиной Фавнуса, указал на него:

— Ни вам, ни нам! Пойдет?

Алексей согласно кивнул.

— Да, хлюзда на правду выведет! — произнес он высокопарно, подразумевая под этим девиз «Пусть победит сильнейший».

Минотавр подошел к столу и, вытащив за шкирку разыгравшегося в кости сатира, принес его к столу, за который уже присели Леха и Гавр. Шулер смерил взглядом расстроенного сатира, которому так фартило за тем столом и которого так бесцеремонно вытащили из-за него.

— Братан! — без тени иронии произнес Гавр. — У меня спор с этим… э-э, фраером. Ты бы не мог потасовать и раздать нам карты? Как сторона сугубо незаинтересованная.

Не понимая, шутит шулер или говорит на полном серьезе, Фавнус молча поглядывал то на Леху, то на Гавра.

— Ты вообще карты видел когда-нибудь, брателло? — поинтересовался шулер у Фавнуса, развернув веером колоду перед его носом. — Или это что-то новенькое для тебя?

— И впрямь, братишка, сдай нам картишки, — незаметно подмигнул сатиру Леха. — По шесть на брата и козырь под колоду.

— Э-э нет! — погрозил пальцем сатиру Гавр. — Дабы не утруждать тебя, мы в «триньку» сыграем. Раскидай нам по три карты.

— Как так в «триньку»?! — всполошился Алексей, в «дурака» он играл хорошо, а в «триньку» из рук вон плохо, да и игрой это назвать было трудно. — У нас такого уговора не было.

— А это, считай, мое условие, — мерзко ухмыльнулся шулер. — Я ставлю на кон казино. А ты?

— А я себя, — махнул угрюмо рукой Круглов, деваться-то некуда.

От таких ставок сатиру стало дурно. Делая вид, что ему вовсе не интересно пари, он дрожащими руками растасовал колоду крапленых по самое «не хочу» карт и, раздав каждому по три карты, положил колоду посреди стола. Гавр поднял свои карты и аккуратно, чтобы другие не видели, заглянул в них. На его лице отобразилась легкая озабоченность. По всему было видно, что с картами у него не все в порядке. Колода лежала посреди стола, а за каждым его движением следило несколько десятков пар глаз, включая внимательный взгляд Алексея.

— Ну что, вскрываемся? — спросил, внутренне уже радуясь успеху, Алексей.

— А-а, что? — рассеянно пробормотал Гавр и почти по-настоящему чихнул.

Этого не могло быть. Ведь мертвые не чихают. Алексей усвоил этот урок еще в самом начале, от сфинкса. Гавр притворился, что чихнул. А это значило…

— Что же, вскрываемся, — уверенно сказал Гавр и бросил карты на стол.

Перед глазами изумленной публики на стол упали три туза. Алексей протер глаза, но тузы так и не превратились в девятки с валетами. Он перевернул свои карты — семерка пик, король крести и десятка бубей — всего двадцать одно очко, в данной партии не составляли конкуренции трем тузам Гавра.

— Вот ты и проиграл себя, вояка, — усмехнулся шулер и придвинул колоду к Фавнусу.

— Но ты ведь смухлевал, я чувствую это! — в сердцах произнес Круглов, упустив шанс «наказать» мошенника в первой же партии.

— Так ведь никто не видел, — ехидно ухмыльнулся шулер. — Так что доказательств нет. А коли так, зазря не разглагольствуй пустопорожней ерунды.

Сатир, взяв себя в руки, более тщательно перемешал колоду и с замиранием сердца раздал по три карты игрокам.

— Я на кон ставлю своих слуг, — щелкнул пальцами Гавр. — Тришу, Филю, Косю и Осю. А ты?

Алексей похлопал себя по карманам и осмотрелся по сторонам.