– Ты с ума сошел… – сказал Игорь.

– Наверное. Я хочу, чтобы при любом решении адмирал не додумалась послать на перехват десантников. Будь он один или с простой нашей охраной, думаю, она отдала бы приказ на захват. А когда его будут охранять одни из лучших бойцов да еще с излучателями… Думаю, она не решится послать десантуру. Она потом в жизни не оправдается, зачем ради сомнительного подозреваемого послала на убой в чужие владения своих подчиненных. Паритет, – напомнил я, обращаясь к Ролли, и сказал: – И пожалуйста, внуши им мысль… хотя нет, твои и так все поймут. Раз ты снимаешь их со своей охраны, чтобы защитить его, значит, его жизнь очень важна.

Она кивнула снова.

– А теперь иди. Мы с Игорем будем говорить об очень неприятных вещах. Уходи, чтобы не травмировать свою нежную психику, – сказал я, откровенно насмехаясь над ней.

Она поджала губы и произнесла:

– Мы и так попали в передрягу по моей вине, я хочу остаться.

Я пожал плечами и жестко начал, обращаясь к Игорю:

– Внизу в подвале под охраной четырнадцать мятежников. Сейчас мы с тобой одеваемся. Надеваем броню. Грузим этих господ в капсулу и везем адмиралу.

Игорь, молодец, не стал разводить сопли с сахаром, а просто кивнул. Зато Ролли поднесла ладони к губам и тихонько застонала.

– Скоро стемнеет, и начнем грузить. Гвардейцы помогут, – продолжил я, не обращая на нее внимания. – Думаю, до утра обернемся. Там надо будет массу протоколов подписать. Показания с нас быстро снимут.

– Их же убьют?! – проговорила с ужасом Ролли.

Я согласно кивнул:

– Их будут судить. Вести расследование. Выяснять меру их причастности к бунту на базе ВКС. А потом, да… убьют. Казнят.

– Неужели ничего нельзя сделать? – почти моля спросила Ролли.

Я пожал плечами:

– Если бы на них не было столько крови, можно было бы что-то придумать. Но когда они нажимали на курки, они отказывались от милости. Единственное, что для них можно сделать, так это самим быстро их прикончить. Но у меня не хватит сил. У тебя, Ролли, не хватит духу. А Игорь просто не будет этого делать. Я прав? Вот видишь…

– То есть мы тем самым откупаемся от адмирала? – подвела жестокий итог Ролли. – Их жизнями выкупаем свое пособничество девочке?

Я пожал плечами и сказал:

– Если хочешь, считай так.

Какая-то странная грусть овладела мною после удивленно-восхищенного рассматривания заката. Грусть, от которой все перестает быть важным. Не апатия, нет. Но что-то очень похожее. Мне даже стало все равно, как Ролли будет после такого относиться к нам.

– Она была права, эта Катя… – покивала головой Ролли.

– В чем? – спросил Игорь.

Ролли поднялась, собираясь уходить и отдавать распоряжения офицерам своей охраны. На пороге она обернулась и пояснила:

– Я смотрела копию твоих, Виктор, разговоров с Алексом. Она говорила, что все на свете можно оплатить кровью. Так вы сейчас оплачиваете кровью наше помилование.

– Стой! – рявкнул я, словно просыпаясь и не давая ей уйти. Она остановилась, а я, жестко глядя ей в глаза, сказал: – Никогда. Повторяю, НИКОГДА не говори эту чушь. Ее придумали те, кому просто нечем платить, кроме чужой невинной крови. У кого нет ни мозгов, чтобы придумать достойную плату, ни копейки за душой. Ее придумали те, для кого страх – это оружие, а смерть человека – звонкая монета или еще одна ступенька к их цели. Ее придумали те, для кого честь, слово, правда… ничего не значащие слова. Ты не такая. Игорь не такой. Я, надеюсь, не совсем такой. Но эти люди сделали свой выбор. И я не хочу, чтобы я или Игорь… или тем более ты… стали очередной звонкой монетой для них. А адмирал без зазрения совести прикажет арестовать нас и судить вместе с ними. Сейчас наше время выбирать. Мы должны выбрать: хотим ли мы погибнуть, прикрывая этих… тех, кто убивал только ради им одним понятных идеалов… И если вам совесть не позволяет сделать такой выбор – их жизнь или ваша, – то кто-то должен сделать его. Пусть это буду я. Я выбираю вас. А эти уроды пусть строем идут в газовую камеру. Они не невинные жертвы, какими сейчас кажутся. Надеюсь, я буду спать спокойно после всего этого. И кстати… поймаю ту сволочь… которая организовала все это… Короче, до адмирала она не доживет. Вы не поняли, что они сделали. Они принесли на Иверь страшное проклятье человека. Никто из вас не понял. Поняла, как ни странно, одна герцогиня. Ну, и мне подсказала.

– Что именно? – спросила с порога Ролли.

– Это долго объяснять, – отрезал я. – Но я найду время рассказать тебе про чудовищные бунты без причины на Земле. Я расскажу тебе о тех, кто, подбивая на восстания, думает о своем кошельке и о том, что даст ему это восстание, а вслух говорит про свободу, равенство и братство. И они словно болезнью заражают всех вокруг. Их самих уже история забыла, а их чушь все еще живет в массах, иногда достигая критического накала и выливаясь в восстания там, где можно было бы обойтись без крови. Я не сторонник тех методов, которыми K°рона расправляется с преступниками. Но у нее на это есть и причина, и аргументы. Она не осуждает невинных. Мы можем говорить о несоразмерности преступления и наказания. Но мы никогда не можем сказать, что наказан абсолютно невиновный. А вот эти господа… что сейчас в подвале лежат и мычат, как быки на заклание… уничтожают именно невинных. И у них даже такой лозунг есть… ты же смотрела копии… не бывает войны без погибших. Не бывает революций без невинной крови. Или как-то так… Так вот, при таком ракурсе рассмотрения я думаю, что Корона права.

– Ну, раз ты такой сторонник закона… Отдай им и Алекса! – со злостью сказала Ролли. – Он же по вашим законам виновен!

Я посмотрел на нее, и она, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

Мы минуты три просто сидели, греясь у камина. Потом Игорь поднялся и сказал:

– Пойду броньку накину.

Я кивнул и тоже поднялся:

– Давай. Встретимся у казематов.

Я с трудом одевался. У меня было полнейшее расстройство. И даже разум как-то ненормально работал, не говоря про моторику. Хватал непонятно что из шкафа и потом пытался сообразить, а на хрена оно мне. Наконец я собрался и смог привести себя в порядок. Вызвал горничную, попросил прибрать в комнате, пока меня не будет, и поддерживать огонь в камине. А сам, застегивая броню и держа винтовку на плечном ремне, вышел из палат. Проходя мимо тронного зала, я заметил там Ролли, читающую детям двора какую-то сказку. Дети, расположившись прямо на полу, внимательно ее слушали. Я вошел в тронный зал, и дети моментально поднялись. Молодой император подошел ко мне и, поздоровавшись, спросил:

– Великий, а мама скоро вернется?

– Да, ваше величество, – кивнул я и поправил ему сбившийся воротник. – Она сейчас занимается важными государственными делами. Но обещала до сезона дождей вернуться. Не тоскуйте по ней. Когда вы вырастете, вам тоже придется все силы уделять Империи, иногда надолго забывая про близких. Помните ваш поход против северных королевств? Так что не грустите. Каждый должен заниматься своим делом. Вы должны учиться.