— Я бы не назвала это приятным, — сухо ответила принцесса, переводя взгляд серых глаз на меня. — А это ваша жена?

— Ваше Высочество, позвольте представить, — торжественно произнес Мейнор. — Принцесса Сафири, дочь короля Маринай. А это Николетта Дэрринг герцогиня Альбери. Моя Единственная.

Сердце замерло и тут же забилось быстрее, разгоняя кровь по венам, заставляя щеки окраситься ярким румянцем.

«Ты моя Единственная, Ник».

Теперь об этом знали все.

Краем глаза я успела заметить на лице Тэир-оира одобрительную улыбку, которая тут же исчезла.

Что ж, ему будет что рассказать Мэлоэ-аин.

Я присела в реверансе, почтительно склонив голову.

— Для меня честь познакомиться с вами, Ваше Высочество.

Несколько секунд молчания.

— Встаньте. Вы жена повелителя Аргарайга. Это мне стоит преклоняться перед вами, герцогиня Альбери, — сдержанно произнесла девушка. — Вы дочь герцога Альбери, не так ли?

— Да, — выпрямляясь, произнесла я.

— Я слышала о вашей трагедии. Примите мои соболезнования. Я знала вашего отца, не так хорошо, как хотелось бы, но знала. Самоцветы с его шахт были ценнейшими.

— Мы вернем шахты себе, — уверенно произнесла я.

— Не сомневаюсь.

Принцесса сдержанно улыбнулась мне и вновь взглянула на Мейнора.

— Переход был сложным. Я хотела бы отдохнуть.

— Конечно. Жизнь моя, составишь компанию принцессе?

Демон перевел взгляд и меня словно разрядом ударило.

Ни словом, ни жестом Мейнор ничего не сделал, а внутри словно огонек зажегся и этот жар прошелся по всему телу.

— Разумеется, — поспешно произнесла в ответ, стараясь скрыть смущение. — Если я, конечно, не помешаю.

— Я буду рада и дальше продолжить наше общение, герцогиня, — отозвалась принцесса, задержав взгляд на моем демоне.

— Ох уж эти бабьи разговоры. Мейнор, а тут есть что выпить? — вмешался принц. — Страшно хочется пить, аж в горле пересохло.

Принцесса вздрогнула, губы слегка скривились, но больше она ничем не выдала свое отношение к жениху и его состоянию. Девушка держалась как настоящая принцесса. Мне даже стало жаль её. Хотя не думаю, что мою жалость Сафири оценит по достоинству.

— Мейн-оир, мне пора возвращаться, — заметил Тэир-оир, подходя. — Давай поговорим перед отправкой.

— Конечно.

Пора вмешаться.

— Прошу за мной, Ваше Высочество, — вежливо улыбнулась я, провожая невесту принца и будущую королеву к шатру, который был выделен для неё.

Сначала было все нормально.

Девушка и две её служанки зашли, занесли вещи. Я предложила выпить прохладной воды и отдохнуть.

Спросила, нужно ли еще что-нибудь, могу ли помочь, а Сафири вздрогнула и вдруг тихо ответила:

— Остановите все это.

Я замерла от неожиданности, решив, что ослышалась.

— Простите?

— Вы… вы видели ЭТО? — прохрипела она, метаясь по шатру.

Куда делось спокойствие, благородство и уверенность?

Девушка едва дышала, нервно теребя браслет на запястье.

— Вам плохо? — осторожно уточнила я, осматриваясь.

уда-то делись служанки. Только были тут, а тут раз и будто испарились, оставив нас одних.

— А мне может быть хорошо? — выдохнула она, останавливаясь и сверля меня каким-то обреченно-злым взглядом.

— Эм… простите, я не понимаю.

— Все вы понимаете. Скажите, как может быть хорошо, когда моим мужем должен стать этот… пьянчуга?

Я хмыкнула, отчаянно пытаясь подобрать слова.

К такому повороту я точно не была готова.

— Принц Гаэтар просто нервничает. Уверена, это пройдет.

— Нервничает? — резко спросила она и в глубине серых глаз полыхнули молнии. — Он нервничает? А каково мне? Это я должна оставить свою родину, свою семью и дом, чтобы уехать неизвестно куда. Это я должна буду стать женой жалкого пьянчуги, который пьет с утра до ночи. Это я должна буду лечь с ним в постель, раздвинуть ноги, с радостью выполняя роль самки производителя!

Сафири вдруг рыкнула и буквально упала на подушки, пряча лицо в руках. Её тонкие плечи затряслись от рыданий.

Не знаю, как принцесса, а я чувствовала себя очень и очень неловко.

— Ваше Высочество, — нервно произнесла я, не зная, что делать.

Её служанок до сих пор не было. Имею ли я право подойти к ней, коснуться, утешить. Мы и знакомы то всего полчаса. Вдруг это вольность, за которую меня не простят?

Она ничего больше не говорила, лишь плечи тряслись и периодически доносились сдерживаемые всхлипывания.

И я решилась.

Осторожно присела рядом и коснулась плеча.

— Ваше Высочество… вам сейчас тяжело, я понимаю.

Девушка вдруг дернулась, поворачиваясь ко мне.

— Это и правда так… неприятно?

— Что? — не поняла я, убирая руку.

— Делить постель с мужчиной, — громко всхлипнув, спросила Сафири, а глаза неожиданно цепко изучали меня. — Мама перед отъездом мне целую лекцию прочитала. Лежи, молчи, терпи. Выполни свой долг. Неужели, долг именно такой?

Судя по вспыхнувшим щекам, я покраснела. Причем сильно. А еще смутилась и растерялась.

Она спрашивает меня о супружеской жизни?

Да, точно, именно о ней.

И смотрит так пытливо, даже жадно.

Тут не отделаешься шуткой или парой незначительных фраз, сразу раскусит и поймает на лжи.

«Что я должна ответить? Ведь я уже несколько недель замужем за Мейнором и уж точно должна знать все прелести».

Я знала, но чисто с теоретической точки зрения.

«И как выпутаться, не выдав себя? Не могу же я сказать, что мы еще… еще не дошли до данной стадии, но уже близки. Муж ждет моего шага, а я все еще боюсь».

А Сафири продолжала смотреть так пристально, что я не могла не ответить.

— Это не совсем так…

— А как? У моих родителей брак договорной. Но вы… я же видела, как Мейн-оир на вас смотрел. Вы точно вышли замуж по любви.

Ох, если она только знала правду.

Хотя хорошо, что не знает.

— Как все было у вас? — продолжала Сафири. — Понимаю, с молоденькими девушками такое нельзя обсуждать. Тема запретная, но я должна знать. До свадьбы так мало времени. А я… я осталась совсем одна. Это больно? Делить постель с мужем и правда так больно?

Придется врать.