Но неприятности не кончались — следом за подбитым танком подползал ещё один «Дракон».

— Ложись! — проорал Сихали и показал пример, шлёпнувшись за гряду мёрзлого песка, мешанного ледником с камнями и снегом.

— Лупите ему в правую гусеницу, ребята, — закричал Белый, — а мы с Рыжим долбанём под башню!

— Огонь!

Словно послушавшись приказа, с лотка танка слетело узкое, акулье тело ракеты. Оглушающе шипя и расправляя на лету крылья, ракета вонзилась в ледяную стену над головами Тимофея со товарищи. Но не взорвалась — пробила стену насквозь и грохнула по ту сторону, сперва высветив лед, а после раскрошив и расшвыряв его.

Второго шанса танку не дали — ампулы угодили в цель. Трак, облепленный перемолотым льдом, вспыхнул белым и распался на ионы. Танк сотрясся, завернул, выбрасывая гремящую гусеницу, а чуть выше «Дракона», на ледяном выступе, появились Шурики. Они вскинули «Дюрандаль» с «Перуном» и выстрелили дуплетом под башню. Плазменный сгусток с жадным скворчанием погрузился в броню, выжигая всё живое и злое, скрытое за слоями пластмассы и титана. Танк развернулся боком, взревел моторами, дёрнулся и затих. Мгновенный переход от грома и рёва к абсолютной тишине был подобен взрыву. Но недолго пришлось Брауну мотать головой, отгоняя зудение рухнувшего на него безмолвия, — сдетонировал боезапас.

Лопнуло небо, качнулась земля. Чудовищный столб крутящегося бледного пламени взвихрился из чрева танка, легко подбрасывая огромную коробчатую башню. Подлетев метров на десять, башня описала дугу, вращаясь и кувыркаясь, и рухнула на лёд, наполовину погрузившись в мутные пласты. Опять колыхнулся ледник, оглохший Сихали стёр с лица налипший снег и осмотрелся. Его товарищи поднимались и отряхивались, краулер отнесло и перевернуло, а над почерневшим остовом танка струился жаркий муар.

— Чистая победа, шеф! — ухмыльнулся подошедший Рыжий и поковырял пальцем в ухе. — Так что…

— По-моему, — глубокомысленно заметил Купри, — танков было четыре…

— А четвёртый заглох, — сказал Белый. — Мы сами видели: танкисты вылезли, покрутились — и перебрались в те… ну, в те, что мы сейчас вот покурочили.

— Туда им и дорога! — заключил Рыжий. — Мы их могли и…

— Куда теперь? — вопросил Харин.

— Подадимся на «Мензис», — ответствовал Браун.

— А на «Авалон» когда? — осведомился Ершов.

— Когда будем готовы, — сухо сказал Тимофей.

— Я знаешь чего придумал, шеф? Надо нам «борт номер один» захватить! Твой они сожгли, а мы давай угоним стратолёт этого зулуса? Ну, который в Афросоюзе рулит, как его… Мзиликази!

— Рыжий… — Белый сокрушённо покачал головой. — Ох, не зря ты в близком родстве с блондинками! На фиг тебе зулусский стратоплан?

— Сам ты блондин! — огрызнулся Рыжий и возмущённо фыркнул: — На фиг, главное! Объясняю для особо тупых: президентский борт пропустят на «Авалон» свободно, ещё и почётный караул выставят. Дошло?

Белый решил не сдаваться и выставил следующий аргумент:

— Ага! По-твоему, «борт номер один» в лесу стоит? Подходи и залазь?

— В Йоханнесбурге он стоит! И что? Думаешь, я не понимаю, что так просто его не угнать? Так ведь… Но всё равно же, Йоханнесбург — не Санкт-Петербург![99]В Питере нам точно ничего не светит…

— Конгениально, Рыжий, — усмехнулся Белый, — но есть одна закавыка: как только мы угоним «борт номер один», он тут же перестанет быть неприкосновенным. И сковырнут тебя с небес, голубь войны!

Шурик выпучил глаза, похлопал ресницами и выдал вдохновенное дополнение к плану:

— А мы его вместе с Мзиликази угоним!

Ощутив, как радиофон покалывает в грудь, Сихали цыкнул на Шуриков и вынул коммуникатор.

— Алё? — Стереопроекция не высветилась. — Кто это?

— …Я! — пробился внезапно Наташин голос. — Тимочка, это я! Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу! Что случилось, котёнок?

— Они нас схватили!

— Кто?!

— Космопехи! Меня и Маринку! Они нас на «Сульдэ» тащат! Тим… Ой! Отстань! С-скотина «интеровская»!

— Илья! — докричалась Марина. — Не поддавайтесь! Это они специально, чтобы Тима посговорчивей был! Они…

Радиофон донёс звуки возни и отключился. Сихали посмотрел на бледного Илью — Змей был страшен. Он сжимал и разжимал кулаки, словно готовясь давить и терзать.

— Чтобы нам поспеть на космодром, — ровным голосом проговорил Тимофеи, — нужен гиперзвуковик…

Белый присвистнул.

— Ближайший знаешь где? — сказал он. — На палубе «Ришелье»! Там стоит эскадрилья космоатмосферников.

— Эрго, — сделал вывод Браун, — нам туда.

— Ты чё?! — вытаращился Белый. — Сдурел?

— Я с тобой! — вскинул руку Рыжий. — Уж мы им…

— Я как все, — криво усмехнулся Купри.

Сихали потёр подбородок, скрипучий от щетины, и отрывисто скомандовал:

— Едем к танку.

Общими усилиями поставив краулер на гусеницы, фридомфайтеры мигом расселись.

— Илюха, разворачивай!

Змей резко крутанул дугу руля, так, что из-под гусениц метёлочками сыпануло леденьё, и направился обратно, след в след. Шурики помалкивали, только Белый порой головой покачивал, словно до сих пор не мог прийти в себя от изумления. Купри мрачно сопел, а Сихали чувствовал, как леденеет у него нутро, как ровно бьётся сердце, — такого приступа холодной ярости он не испытывал уже давно.

Пронёсшись мимо подбитых, помалу остывавших «Драконов», краулер спустился ниже, перевалил морену и съехал по обледенелому скату, искрошенному гусеницами.

Заглохший танк обнаружился в начале расселины, меж двух отвесных ледяных стен цвета сочной синевы. Многотонная, опасная глыба металлопласта закупоривала весь проход — ни туда ни сюда.

— Илья, глянь, — сказал Сихали, спрыгивая на мёрзлый грунт.

Тугарин-Змей молча кивнул, грузно подбегая к моторному отделению «Дракона».

— Да там никого нет! — крикнул Рыжий, не поняв слова командира. — Я ж говорю — пересели «интеры», а мы сразу…

Верхний люк на громоздкой башне стоял открытым, от танка не веяло теплом, не доносилось и звука малого, как вдруг Тимофей ухватил краем глаза мелькнувшую тень. В следующее мгновение из-за люка показалась рука с бластером. Раздался выстрел.

Рыжий вздрогнул, хватаясь за грудь, с изумлением накрывая ладонью дымящийся прожог.

— Вот оно как бывает… — пролепетал он.

— Шурка! — завопил Белый, бросаясь к другу.