«Может, и мне рвануть?» — подумал, жадно глядя на очередные открытые «музыкальные» двери, Виктор.

Но ноги шли прямо. В желудке гулял ветер. Мысли отсчитывали фунты, на которые Виктор поменял триста долларов. фунтов оказалось намного меньше долларов, и это огорчало. Тем более что Вика как-то пожаловалась на дороговизну в Англии, сказав, что то, что в Америке доллар стоит, в Англии уже на фунт тянет.

Короче, когда остались все эти дискоклубы позади, Виктор с облегчением вздохнул. Но голод от этого не пропал. Голод остановил его около дешевого с виду кафе, в котором сидела парочка негров и какой-то араб ел широкий плоский бутерброд прямо у стойки Виктор безбоязненно толкнул стеклянную дверь. На него , никто не обернулся, никто не посмотрел. Это ему понравилось. Человек за стойкой, смуглый и усатый, в застиранной белой : поварской куртке, что-то вежливо спросил по-английски.

Виктор кивнул вместо ответа, потом опустил взгляд на правую часть стойки, где под стеклом лежали образцы несложной еды, предлагаемой в этом заведении.

Возле каждого образца стояла цена. Виктор выбрал длинный запеченный багет, из которого выглядывали края ветчины. Ткнул в него пальцем.

Выложив за багет три фунта, он уже протянул руку, но смуглый работник английского общепита сунул сначала багет в микроволновку.

Наконец, получив его в руки, тепленький и аппетитно пахнущий, Виктор вгрызся в багет и, жуя, отошел к столику. Присел.

В кафе зашли двое смуглых парней. Поздоровались с барменом. Но не по-английски.

Он поставил в магнитофон кассету, и в кафе зазвучала приятная и странная полувосточная музыка. Наевшись, Виктор почувствовал себя веселее. Идя дальше по улице, увидел «паб» — английскую пивную. Что и как здесь делать, он уже знал — после разговора с Рефатом они с Войчеком сходили в один «паб» рядом с гостиницей, выпили там темного ирландского пива. Как оно называлось? Кажется, «Мэрфис».

Виктсф зашел в «паб», взял бокал «Мэрфиса», присел на дубовую скамейку.

Осмотрелся. Обычные люди сидели со своими бокалами, уставившись в большой плоский телевизионный экран, свисавший с потолка. На экране шел футбольный матч. Комментатор почти рычал от ярости.

«Если б еще что-то понятно было!» — подумал Виктор, но уже без ощущения комплекса неполноценности.

Допил пиво, снова вышел на улицу и продолжил путь в сторону гостиницы.

Минут через пять дорогу преградила девушка лет двадцати двух — в слишком теплой «дутой» куртке металлического цвета. Что-то спросила.

Виктор в ответ развел руками. Сказал: «Ай донт спик инг-лиш!» Но это откровение ее не остановило. Она продолжила что-то горячо объяснять.

Виктор смотрел на нее тупо и начинал уже уставать. Набрал воздуха в легкие и шагнул в сторону. Она тут же оказалась перед ним и, расстегнув молнию на куртке, распахнула правую половину и показала Виктору большую, но вялую грудь с вытатуированной фиолетово-красной розочкой. — Тьфу ты! — Виктор в сердцах сплюнул, сообразив, в чем дело.

Оттолкнул ее и быстрым шагом пошел дальше.

В номере разделся. Включил телевизор, нащелкал музыкальный канал и оставил его петь и показывать танцующих девушек. А сам достал из пиджака конверт с фотографиями от Войчека. Всмотрелся в лица. Если Рефат не ошибался, то помощь его была огромна. Фотографии без фамилии гораздо больше значат, чем фамилии без лица. Тут уже можно было развернуться вовсю. Надо только будет спросить у Рефата, как лучше этим воспользоваться, ведь не светить же его помощь или помощь поляка. Хотя, может, поляка как раз и можно светить?!

Насмотревшись на фотоснимки, Виктор открыл холодильник-бар. Посмотрел жадным взглядом на выбор маленьких бутылочек, облизнулся и снова закрыл. Войчек ему уже сказал, что по цене каждая такая микробутылочка стоит дороже, чем литровая в магазине.

«Ладно, — подумал Виктор. — Завтра что-нибудь в магазине купим и, может, с Войчеком разопьем. Хороший парень! Видно, что лет на десять, если не больше, старше, а чувствуешь себя с ним легко, на равных!»

Часы показывали одиннадцать. Виктор залез под легкое одеяло, сжимая в руке телевизионный пульт. Под голову подложил вторую подушку и стал смотреть очередной клип. Настроение было хорошее. Его медленно клонило ко сну. Вот-вот приблизится легкий сон, и тогда — щелк пультом — и потухнет экран. И вставать не надо.

Правда, эти комфортные расчеты Виктора не осуществились. Заснул он под негромкую музыку все еще работавшего телевизора. А проснулся очень скоро от осторожного стука в дверь.

— Открыто! — сонно сказал он и только после этого понял, что действительно оставил дверь открытой. Ключ лежал на столе возле графина.

В дверной проем проскользнула переводчица Вика в строгой черной юбке до колен и заправленной в нее изумрудного цвета блузке. На щеках винный румянец, глаза мокрые. Быстро закрыла за собой дверь, сбросила туфли.

— Извини, — сказала негромко. — Еле-еле от этого шведа отбилась! Потащил меня сначала в бар, а потом к себе хотел затянуть. Можно, я тут побуду?

Виктор кивнул. До него постепенно доходила абсурдность ситуации — надо бы встать, но он уже разделся, а одежду бросил за кровать к балконной двери.

Просить же Вику отвернуться было как-то неудобно, по-мальчишечьи.

— Ванная там? — спросила она вдруг, показав взглядом в сторону короткого коридорчика.

Как только она зашла в ванную комнату, Виктор вскочил, с армейской скоростью оделся и даже поправил одеяло на широкой двойной кровати. Присел в кресло и стал ждать. Показалось ему вдруг, что в ресторане Вика была одета по-другому, как-то веселее. Но, может, это только показалось, ведь на самом деле он не помнил, во что она была одета, он просто не обратил на это внимания.

— Ну вот, — проговорила Вика, входя в комнату. Виктор привстал. Увидел, что блузку Вика «выпустила» и сразу ее наряд приобрел совершенно не деловой и не строгий вид.

— У тебя есть что-нибудь выпить? — спросила, подойдя к столу, Вика.

Поправила свои волосы.

— Только там, — Виктор кивнул на бар.

— Можно я что-нибудь возьму?

Виктор кивнул.

Она опустилась на корточки, открыла дверцу бара-холодильничка, заглянула внутрь. Взяла бутылочку «Кампари» и бутылочку апельсинового сока. Поднялась, слила и то, и другое в один стаканчик. Потом обернулась.

— А ты что будешь?

Виктор меньше всего ожидал такого вопроса. Он пожал плечами.

— Может, коньяка? — Хорошо, — согласился он.

Получив в руки стаканчик с коньяком, Виктор поднес его ко рту и задержал у губ, посмотрев на Вику.

Она подошла, протянула свой стаканчик навстречу. Чокнулись.

— Ты извини, — Вика смущенно улыбнулась. — Работа заставляет иногда делать то, что совсем не хочется. Но ведь иначе сидела бы в Киеве…